Рустам Батыр: «В Казани появился мусульманский Иван Охлобыстин?»

Имам мечети «Иман нуры» первым среди коллег по ДУМ РТ сыграл в художественном фильме

Способно  ли руководство казанской мечети спродюсировать художественный фильм? Оказалось, что  да. Вот и  известный мусульманский и  общественный деятель Рустам Батыр побывал на  показе картины «Овертайм», к  которой оказался причастен самым непосредственным образом имам мечети «Иман нуры» Нияз хазрат Закиров. Почему это кино заставило размышлять о  разнице между имамами старой и  новой формации  — об  этом в  материале автора «БИЗНЕС Online».

«Недавно в творческой лаборатории «Угол» состоялся показ короткометражного художественного фильма «Овертайм» (режиссер Лейла Салахатдинова)» Фото: Светлана Гайнутдинова

НУЖДА В  ЗРИТЕЛЬСКОМ СНИСХОЖДЕНИИ НЕ  ВОЗНИКАЕТ ВОВСЕ

Недавно в  творческой лаборатории «Угол» состоялся показ короткометражного художественного фильма «Овертайм» (режиссер Лейла Салахатдинова ). Различных кинопоказов в  Казани проходит не  мало. Однако здесь мы  имеем дело с  явлением нового типа. Все дело в  том, что фильм был спродюсирован руководством казанской мечети «Иман нуры». И  раньше татарстанские служители ислама создавали кино. Однако прежде речь все-таки шла о  документальных работах. Теперь  же наши религиозные деятели пробуют себя в  новом качестве. Любопытно, что имам упомянутой мечети Нияз хазрат Закиров выступил не  только продюсером фильма, но  и  сыграл в  нем небольшую эпизодическую роль и, кажется, стал первым из  имамов ДУМ РТ, кто решился на  такой творческий эксперимент.

«Овертайм» был снят в  рамках проекта киномавлид, который мечеть «Иман нуры» реализует совместно с  компанией Balmay Production. В  рамках этого проекта снято уже три короткометражки. И  если хронометраж двух предыдущих работ был по  12 минут, то  нынешний фильм длится уже полчаса.

Режиссер и автор сценария фильма Овертайм Лейла Салахатдинова и ведущий показа Фото: Светлана Гайнутдинова

Когда мы  смотрим работы татарстанских кинематографистов, то  обычно  — чего уж  греха таить  — делаем их  создателям земляческую скидку, мол, сняли и  молодцы, главное, что старались. С  «Овертаймом» же  нужда в  зрительском снисхождении не  возникает вовсе. Работа сделана на  высоком профессиональном уровне и  смотрится на  одном дыхании. Фильм весьма динамичный и  до  конца держит зрителя в  напряжении. Вообще, в  картине подкупает многое: и  частая смена узнаваемых локаций Казани, и  хорошие саундтреки, написанные специально для фильма (композитор Зульфат Валиуллин ), и  яркая актерская игра, где блистает дуэт Искандера Нуризянова и  Марселя Махмутова .

Нуризянов, как английский аристократ, хорош при любой погоде  — почитатели его многостороннего таланта уже привыкли, что он  всегда высоко держит планку. Но  вот, кто действительно потрясает, так это исполнитель главной роли Махмутов, лично для меня ставший открытием. Он  сумел создать на  экране сильный, убедительный образ, который без преувеличения пробирает до  мурашек. Как мне рассказала режиссер фильма, Махмутов так глубоко погрузился в  роль, что даже в  реальной жизни начал испытывать психосоматическую боль в  ноге (его герой перенес травму). Старания актера не  пропали даром. Переживания его героя бурным каскадом обрушиваются на  зрителя.

Марсель Махмутов в роли Булата Тагирова Фото:  кадр из фильма «Овертайм»

Фильм «Овертайм» построен в  духе роуд-муви. Главный герой  — спортсмен, привыкший быть в  движении, будь то  на  футбольном поле, будь то  в  своем дорогом спорт-каре. Однако роковая травма прерывает бешеный ритм жизни казанского Стивена Джерарда . Успешный форвард впервые для себя оказывается на  обочине жизни, в  тупике. «Я  не  знаю, куда мне теперь двигаться»,  — с  горечью признается он. «Нельзя отходить от  того, что тебе важно»,  — говорит ему друг и  тут  же добавляет:  — Ты  можешь вообще никуда не  идти». Что значит никуда не  идти для человека движения? Парадоксальная формулировка приводит героя к  инсайду: жизнь не  исчерпывается лишь внешней, видимой стороной, а  значит на  основном времени матч его судьбы отнюдь не  заканчивается. Первый тайм жизни принес футболисту победу, второй  — поражение. Иначе говоря, на  табло пока ничья, итоги матча еще не  определены. Рано отчаиваться. Все решит финальный выбор героя, который он  сделает в  овертайм (добавочное время). А  овертайм  — это на  самом деле ничто иное как все то  время, которое отпущено прожить человеку, начиная от  текущего мгновения.

Фильм, конечно  же, продвигает духовные ценности, веру в  Бога, но  делает это ненавязчиво, тонко, я  бы даже сказал, изящно. В  нем нет натужного морализаторства и  тяжеловесных нравоучений, которыми страдают многие религиозные деятели. Напротив, фильм оставляет герою, а  вместе с  ним и  зрителям, пространство для выбора. Раз картина была создана под руководством имама мечети, то  мы, естественно, ожидаем, что главный герой, выкарабкиваясь из  жизненной пропасти, придет к  Богу. Все вроде  бы к  тому и  идет. Однако создатели фильма оставляют «овертайм» героя за  кадром. Мы  так и  не  узнаем, какой  же выбор в  итоге он  делает. И  это цепляет.

Пространство для выбора раскрывается в  фильме и  с  другой стороны. «Ты  думаешь, если я  пойду в  мечеть, мне станет легче? —  в  критический момент вопрошает друга главный герой. —  Но  у  меня нет ощущения, что я  туда пойду». «Ты  можешь вообще никуда не  идти,  — отвечают ему,  — можешь остаться здесь или сесть в  машину, поехать по  трассе  — все равно. Все равно, где. Главное не  молчи  — говори. Ты  говорил, у  тебя много вопросов, так задавай  их. Только потом не  отгораживайся от  ответов». Казалось  бы, кино, созданное силами мечети, обязано настаивать, что «овертайм» человека должен всегда решаться в  пользу храма. Однако в  фильме транслируется другой месседж: решите его в  пользу Жизни, главное перестаньте губить себя. И  это так  же цепляет.

«Нияз хазрат — религиозный деятель в джинсах. Он активен и демократичен» Фото:  кадр из фильма «Овертайм»

Вообще уход от  религиозной декоративности, разговор о  высших смыслах не  в  формате высокопарной проповеди, а  самым обычным, всем понятным языком  — то, что отличает имамов нового поколения от  мулл старой формации. И  фильм  — отражение этого подхода в  служении людям.

Нияз хазрат  — религиозный деятель в  джинсах. Он  активен и  демократичен. Когда человек приходит к  нему со  своими жизненными проблемами и  невзгодами, он  не  «грузит» его многовековой мудростью из  талмудов, а  вместо этого нальет ему чаю и  скажет: «Забудь, что я  имам. Давай поговорим по  душам». И  это цепляет. «Иман нуры»  — одна из  самых востребованных и, если так можно выразиться, успешных мечетей города. Проект киномавлид  — лишь одна из  тех активностей, которые генерируются в  ее  недрах.

К  слову, когда заходишь в  мечеть «Иман нуры», или, например, в  «Ярдэм», то  бросается в  глаза идеальная чистота. А  в  некоторых казанских мечетях вас запросто может встретить и  грязь, и  запашок. В  этой детали видна разница между имамами старой и  новой формаций. Первые несут нам глубокие нравоучения и  перлы мудрости, а  вторые еще умеют быть хорошими организаторами и  руководителями. Уровень  же руководителя, как известно, определяется не  тембром командного голоса, не  горлопанством на  собраниях, а  количеством пыли, которая остается на  белом платке, проведенным за  унитазом.

Слева направо: исполнитель роли Булата Тагирова Марсель Махмутов, режиссер фильма Лейла Салахатдинова, оператор-постановщик Амир Галиаскаров Фото: Светлана Гайнутдинова

В  этом смысле можно сказать, что «Овертайм» есть продолжение мечети «Иман нуры» и  по  своей атмосфере, и  по  подходу к  делу.

Однако Нияз хазрат проявил себя в  фильме не  только как организатор, но  и  как актер. Впрочем, он  не  играл никакой особенной роли, а  был самим собой: в  кадре просто заснята проповедь хазрата, фразы из  которой потом обыгрываются в  сюжете. Такого рода проповеди все имамы читают каждую пятницу.

Раз уж  мы  говорим о  фильме без скидок, то  укажем и  на  его недостатки.  Самым главным из  них, на  мой взгляд, является отсутствие увязки показанной истории на  исламскую специфику. Фильм снят хорошо, но  его сюжет без труда можно перенести и  на  христианские реалии, и  в  иудейские декорации. Мечеть заменить на  церковь, муллу  — на  попа. История от  этого не  разрушится. А  возьмите для сравнения сериал «Молодой папа». При всем желании не  получится сделать по  его лекалам фильм «Молодой муфтий» или, скажем, «Молодой патриарх». Снять нечто подобное можно, но  скалькировать историю полностью не  выйдет, т.  к. в  основе фильма лежит специфический католический догмат о  непогрешимости папы. Или взять, к  примеру, фильм «Бибинур». Его центральный образ шаджары/древа будет тоже не  так-то просто перенести на  реалии русской деревни. Впрочем, сказанное  — эта та  ложка дегтя, которая никак не  касается оставшейся бочки меда.

Сейчас команда киномавлида работает над новым фильмом. Суть проекта пока держится в  секрете. Я  спрашиваю Нияза хазрата, как ему удается браться за  такие проекты, ведь это недешевое удовольствие и  вообще во  сколько обходится съемка одного фильма. «Дело не  в  деньгах,  — отвечает он. —  В  мире много хороших людей, которые откликаются на  добрые дела. Есть друзья. Помогают: кто с  машиной, кто с  локацией». Я  спрашиваю, не  хочет  ли он  сыграть настоящую роль, стать, так сказать, мусульманским Охлобыстиным. «А  давайте в  этом вопросе подержим интригу»,  — смеясь, отшучивается  он. Так что овертайм самого хазрата пока тоже остается за  кадром. Какой он  сделает в  итоге выбор, мы  узнаем лишь при просмотре следующего фильма киномавлида.