Гляжу в озёра синие…

Каждое из этих озёр по-своему интересно и привлекательно. Взять, к примеру, водоём с необычным названием Бело-Безводное, который дал название селу, что возникло на его берегах на закате тревожного семнадцатого столетия.

КАК У ХРИСТА ЗА ПАЗУХОЙ…

Ещё задолго до отмены крепостного права сюда, на тогдашние окраины молодого государства Российского, бежали от помещиков крепостные. Здесь, среди вековых лесов ставили они избы, корчевали деревья, распахивали землю под пашню, разводили скот.

Хоть и трудно было беглецам обживаться на новом месте, да всё же лучше быть свободными хлебопашцами, чем гнуть спину на барина.

Конечно, строгие царские указы требовали возвращать беглых крестьян прежнему хозяину, но до этой глухомани рука царских чиновников дотягивалась редко. К тому же вскоре беглецы обрели защиту в лице духовенства – были зачислены в разряд монастырских крестьян.

Жилось им не в пример помещичьим холопам гораздо вольготнее. Кто знает, может быть, именно в те времена и возникла известная поговорка «Живём, как у Христа за пазухой». Во всяком случае, монастырское начальство в лице настоятеля святой обители отца-игумена, помня о христианских заповедях милосердия и любви к ближнему, никогда не измывалось над своими землепашцами, которые к тому же были готовы встать на защиту монастыря в случае грозившей ему опасности. К тому же в условиях проводимой политики русификации и христианизации здешнего края царские чиновники нередко закрывали глаза на беглецов, чьи бревенчатые домишки укрывались под сенью вековых сосен Раифского бора.

Так во второй половине XVII века вокруг Раифского монастыря возникло несколько монастырских сёл, одним из которых и стало Бело-Безводное. Впрочем, в первые годы своего существования это был не посёлок и даже не деревня, а так называемый починок – два-три дома. И проживали здесь поначалу всего три семьи – не более пятнадцати человек.

ЛЕС – КОРМИЛЕЦ-БАТЮШКА

Пригодной пахотной земли в округе было мало. Вот почему, помимо основных занятий – хлебопашества и скотоводства, крестьяне занимались ремёслами, связанными с лесом: плотничали, столярничали – изготавливали из дерева не только столы, лавки, скамейки, табуреты и прочие предметы нехитрой крестьянской мебели, но и большую часть кухонной посуды. Деревянные блюда, чашки и ложки, вырезанные из мягких пород древесины, берестяные туески, бочонки и кадушки, собранные умелыми мастерами-бондарями из ладно подогнанных друг к другу осиновых и сосновых плашек, а также прочую хозяйственную утварь, изготовленную из лесного материала, – всё это можно было увидеть в каждой крестьянской избе.

– В летнюю пору, помимо грибов и ягод, сбором которых занимались в основном женщины и ребятишки, местные мужики гнали смолу и дёготь – главную «смазку» для колес крестьянских телег и конных экипажей, – рассказывает преподаватель местной школы Татьяна Васина. – Занимались также производством древесного угля. И сегодня в окрестностях Бело-Безводного можно увидеть немало заросших травой ям, в которых когда-то пережигали присыпанные землёй лесины на уголь, столь необходимый в повседневном быту горожан. Готовый уголь целыми подводами вывозили в соседнюю Казань на продажу.

– Лес был для крестьян надёжным и щедрым кормильцем, – продолжает Татьяна Григорьевна. – Недаром в те годы и возникла знаменитая пословица о том, что лес богаче самого царя…

Именно благодаря лесу и его богатству затерявшийся в лесной чаще крохотный починок на берегу живописного озера превратился к началу XIX века в населённый пункт, в котором в 1828 году насчитывалось уже сорок дворов, где проживали более двухсот человек.

ГДЕ ТЫ, ДОРОГА ДУМНАЯ?

Конечно, жизнь крестьян в те давние времена была далеко не сладкой даже «у Христа за пазухой». Вспыхнувший в начале семидесятых годов восемнадцатого столетия Пугачёвский бунт вскоре докатился и до Казани, которую восставшие захватили в июле 1774 года. Разграбив и запалив город, пугачёвцы праздновали победу. Впрочем, радость восставших была недолгой – уже 15 июля генерал Михельсон разгромил плохо вооружённые и неорганизованные отряды Пугачёва, заставив самозванного «государя Петра Феодоровича» спешно отступать с остатками войска в сторону Царёвококшайска.

Вскоре Пугачёв оказался под стенами Раифского монастыря, куда, впрочем, самозванца и его разбойных людишек не пустили. Штурмовать окружённую каменными стенами и вооружённую пушками обитель Пугачёв не решился, а обосновался на горе Шишковке, неподалёку от дороги, впоследствии прозванной Думной. Здесь предводитель мятежников впервые крепко задумался о дальнейшем ходе восстания. О чём думал казак-самозванец, объезжая и осматривая неприступные стены монастыря? На этот вопрос сегодня не ответит никто. Как и не укажет точное место, где проходила дорога, которая была известна местным старожилам под названием Думная. Говорят, что поблизости от неё пугачёвцами были зарыты клады из сокровищ, награбленных при захвате Казани, – отступать с награбленным добром им было несподручно, потому-то мятежники попрятали часть добычи, чтобы уходить от преследования налегке.

– На мой взгляд, последним, кто знал, где именно проходила Думная дорога, по которой впоследствии отступал Пугачёв, был бывший директор Раифской школы, историк Анатолий Иванович Прошин, – говорит Татьяна Васина. – Одно время он плотно занимался этим вопросом и, по воспоминаниям старожилов, смог восстановить её точный маршрут.

Увы… При переезде из старой школы в новую в 1991 году пропала большая часть школьного музея и его документов. Так что отыскать сегодня Думную дорогу весьма сложно.

НА ЗАЩИТУ СВЯТОЙ ОБИТЕЛИ

Несмотря на то, что в советских учебниках церковников причисляли к духовным феодалам и эксплуататорам крестьянства, очень часто те же крестьяне становились на защиту святой обители. Яркий пример тому – трагические события июня 1918 года, когда в Раифский монастырь прибыл отряд казанского ЧК во главе с Валентином Несмеловым. Вели себя безбожники-чекисты дерзко и нагло, устроив обыск в монастыре: вломились среди ночи в храм, несмотря на протесты монахов, проникли в святая святых – алтарь, шарили в дароносице – вероятно, искали оружие…

Слух о том, что вооружённые люди грабят монастырь, за считаные часы собрал у его стен огромную толпу крестьян, вооружённых вилами, кольями и ружьями. Верховодил всеми староста из Бело-Безводного Василий Гаврилов. Именно он, прискакав среди ночи верхом на лошади, оповестил о «грабителях» жителей окрестных сёл и деревень. Крестьяне избили и разоружили чекистов, заперев их в сторожке. Из воспоминаний жительницы села Ильинское Марии Степановны Лобачевой, 1903 года рождения:

«Мне тогда едва четырнадцать годков минуло… Помню, ночью в колокол ударили. Всполошились все, думали, пожар! А под окном кричат: «Бегите в Раифу, там монастырь грабят!» Народ – кто с дубьём, кто с ружьём – бегом к лесу. И мы с девчонками туда. Жутко, а интересно! До монастыря по просеке версты две. Запыхались, пока добежали. А там уж толпа. Грабителев-то этих, говорят, уже схватили. Батюшка-настоятель вступиться за них хотел: «Не трогайте их, робяты, разобраться надо!» Так на него из толпы закричали: «Ты чего этих антихристов покрываешь!» Он и удалился – в Казань уехал, доложить обо всём в епархию. А народ и вовсе рассвирепел, узнав, что эти безбожники вытворяли. Выволакивали из сторожки по одному, избивали и расстреливали…»

Позже выездная комиссия ЧК осудила участников расправы к различным срокам заключения. К расстрелу был приговорён лишь один из них – староста Бело-Безводного Василий Гаврилов.

МЕХА РАИФЫ ЗНАЛИ И В ПАРИЖЕ…

Каждому ясно: где лес, там и звери. Их в Раифском заповеднике немало. Кабаны и лоси, зайцы и лисы и даже хищница рысь – всё это обитатели местных чащоб. Но не эти обитатели здешних лесов принесли широкую известность посёлку Бело-Безводное.

В конце шестидесятых годов прошлого века здесь был основан зверосовхоз «Раифский» по выращиванию пушных зверьков ценных пород. Поголовье норки, которую выращивали местные звероводы, росло с каждым годом. По словам бывшей работницы зверосовхоза, жительницы посёлка Нины Семёновны Пигасовой, в восьмидесятые годы на предприятии работали семь бригад звероводов – более семидесяти человек, не считая работников кухни, где готовили корм для зверьков, ветеринаров, лаборантов и прочего персонала.

Пушные зверьки требовали особого ухода. Корма для них – рыба и мясные субпродукты – необходимы свежие, поэтому на их доставке был задействован целый автопарк машин-рефрижераторов. Значительные средства предприятие тратило на закупку кормов. И тем не менее прибыль от реализации шкурок норки и песца оправдывала затраты. Раифская пушнина была известна не только у нас, но и за рубежом – не раз выставлялась на международных выставках и аукционах.

В те годы значительно преобразилось и Бело-Безводное. Рядом с деревянными домишками выросли благоустроенные многоквартирные дома, на деньги совхоза построили Дом культуры, детсад и новую школу.

К сожалению, в середине девяностых годов предприятие вошло в полосу затяжного кризиса и его пришлось закрыть. Работы лишились десятки людей. Сегодня от былой славы хозяйства остались только воспоминания.

ОЗЕРО БЕЗ… ВОДЫ

В те далёкие времена, когда население ещё не знало водопровода и артезианских скважин, вопрос о водоснабжении решался за счёт колодцев, родников и прочих естественных водоёмов. Это сейчас вода в озере Бело-Безводное имеет малоприятный привкус. А ведь ещё в прошлом веке она была вполне пригодна для питья. Может быть, поэтому озеро первоначально называли просто Белым. Белое – в данном случае чистое. А вот почему Безводное?   

Как утверждают жители посёлка, когда-то давно три озера – Раифское, Белое и, возможно, Илантово представляли собой единый водоём. Площадь его достигала едва ли не полтора квадратных километра, а длина – 6 километров. И это при максимальной ширине 420 метров. Озеро имело форму вытянутой клюшки и было связано с рекой Сумкой. Но уже к концу XIX века вырубка леса и распашка земель привели к тому, что озеро стало стремительно мелеть и вскоре распалось на три самостоятельных водоёма. Позже, в семидесятых годах XIX века из-за эрозии почвы площадь озера снова сократилась, хотя водоём по-прежнему оставался большим: у старожилов сохранились фотоснимки начала прошлого века, на которых запечатлено, как жители Бело-Безводного во время весеннего половодья добираются до Раифы на лодках.

Судьба озера и сегодня волнует жителей посёлка. Два года назад здесь произошла массовая гибель рыбы: береговая линия была усыпана крупными особями всплывших на поверхность карасей и гибридов. Прибывшие экологи не обнаружили в воде превышения вредных веществ, заявив, что гибель рыбы – естественный процесс смены популяций. Иными словами, погибли рыбки от… старости. Правда, непонятно, почему все разом.

Сохраним ли мы чудную жемчужину, выпавшую из водного ожерелья Раифского заповедника? Во многом это зависит от нас самих.