Кто придумал, как делились роли и сколько заработали: фигурантам дела «ТФБ Финанс» огласили обвинение

Решили выслужиться перед начальством, получить премии и  повышение  — так гособвинение толкует мотивы фигурантов дела «ТФБ Финанс» с  1,7  тыс. потерпевших и  2,4  млрд ущерба. Дело расследовалось пять лет и  дошло до  суда, где раскрыли, какова была роль каждого из  пяти соучастников. На  скамье подсудимых два бывших зама Роберта Мусина и  экс-сотрудники ТФБ, одновременно работавшие и  в  «ТФБ Финанс». Подробнее  — в  материале «БИЗНЕС Online».

На  скамье подсудимых два бывших зама Роберта Мусина и  экс-сотрудники ТФБ, одновременно работавшие и  в  «ТФБ Финанс» Фото: Анастасия Гусева

Судебное заседание по  делу «ТФБ Финанс» стартовало со  второй попытки, и  снова прошло при полном аншлаге. На  процесс пришли сразу 15 потерпевших, причем абсолютное большинство из  них  — пенсионеры. «Почему номер уголовного дела изменили? Это как?»  — удивлялись они в  разговорах между собой в  ожидании начала процесса, только позже выяснив, что это произошло «техническим образом». Снова пострадавшие вкладчики выражали свое недовольство тем, что переквалифицировали обвинение  — с  мошенничества на  злоупотребление полномочиями. И  даже придумали название процессу: «Финансисты против пенсионеров» . «Финансистов» на  скамье подсудимых пятеро человек: это два бывших заместителя предправления Татфондбанка Роберта Мусина   — Вадим Мерзляков и  Сергей Мещанов , а  также менеджеры «ТФБ Финанс» Тимур Вальшин , Рустам Тимербаев и  Илнар Абдульманов .

После того, как все еле уместились на  трех длинных скамьях, судья Артем Идрисов установил личности потерпевших, которые явились в  первый  раз. А  затем терпеливо выслушал их  ходатайства. Таковых было немало. Например, 81-летняя потерпевшая Маргарита Владимировна просила дать ей  адрес, где работали подсудимые, какие у  них были должности и  режим работы, а  еще  — установить, сколько потерпевших по  делу умерло, и  что стало причиной их  смерти. Суд объяснил ей: справки он  не  выдает и  ничего не  поясняет, а  почитать про подсудимых она может в  уголовном деле, состоящем из  пяти сотен томов. Потерпевшая Наиля Шагеева попросила переквалифицировать статью  — на  мошенничество. «Потерпевшие в  основном люди преклонного возраста, и  тягаться с  высокопрофессиональными и  высококвалифицированными финансовыми деятелями невозможно было»,  — сказала она, объясняя таким образом, что их, пенсионеров, попросту обманули. Судья отметил, что ходатайство заявлено преждевременно  — мол, обвинение еще не  оглашалось. Примерно такой  же ответ на  свое заявление услышала потерпевшая Зиятдинова , которая просила вернуть дело прокурору. Хотя вкладчики с  ней согласились чуть  ли не  хором, выкрикивая «Да!» со  своих мест.

Когда всех потерпевших выслушали, судья сообщил, что ему поступили письменные ходатайства от  подсудимого Мещанова и  адвоката Мерзлякова Натальи Митусовой , которые просили прекратить уголовное дело за  истечением сроков давности. Условились, что его обсудят после оглашения обвинения, к  которому, наконец, все шло.

Руслан Байбиков  рассказал, что  по  версии следствия и  обвинения, Мещанов, Мерзляков, Вальшин, Тимербаев и  Абдульманов, используя свои полномочия в  ТФБ и  «ТФБ-Финанс», «разработали и  привели в  исполнение незаконную схему» предложения услуг доверительного управления Фото: Анастасия Гусева

Гособвинитель, помощник прокурора Вахитовского района Казани Руслан Байбиков рассказал, в  чем, по  версии следствия, заключалось преступление. А  главное  — впервые раскрыл для общественности, кому какие роли были отведены в  этой преступной, по  версии СКР, схеме. «Кошмар», «скоты»,  — только и  слышалось с  задних рядов, где сидели потерпевшие, нет-нет да  успевавшие ухватить из  торопливого рассказа прокурора отдельные предложения.

По  версии следствия и  обвинения, Мещанов, Мерзляков, Вальшин, Тимербаев и  Абдульманов, используя свои полномочия в  ТФБ и  «ТФБ-Финанс», «разработали и  привели в  исполнение незаконную схему» предложения услуг доверительного управления. По  этой схеме, огласил Байбиков, в  отделениях сразу трех банков  — ТФБ, «ИнтехБанка» и  «Тимер банка» с  февраля по  декабрь 2016 года с  1  746 вкладчиками заключили договоры доверительного управления (ДДУ) на  2  млрд 379  млн 650 тысяч 164 рубля 93 копейки. «Условия договора умышленно не  исполнены»,  — уверено обвинение. Оно полагает, что фигуранты дела в  этом случае действовали «умышленно, организованной группой, из  личной заинтересованности».

От  общего гособвинитель перешел к  деталям, которые раскрывают подоплеку действий «финансистов». Он  отметил, что в  2016 году ТФБ создавал банковскую группу, куда входили «ИнтехБанк», «Тимер Банк» и  «Банк Советский» (ныне  — «Тимер»). Сам ТФБ эту группу контролировал, планировал и  утверждал бюджеты банков. Вместе с  тем, уже на  тот момент состояние ТФБ было сложным: по  итогам 2015-го банк показал убыток, и  2016-й обещал быть не  лучше. Для покрытия этих убытков у  ТФБ даже не  было собственных средств. Надо было проводить докапитализацию банка «с  привлечением различных источников финансирования», гласит обвинение.

Казалось  бы, можно заткнуть дырку вкладами. Но  не  тут-то было: после проверки Центробанка по  его рекомендации ТФБ ограничил прием вкладов от  населения «в  пределах суммы вкладов по  состоянию на  1  февраля 2016 года». Кстати, эта проверка вскрыла в  банке много нарушений. Например, как говорилось в  акте от  июля 2016 года, на  балансе ТФБ находились ценные бумаги по  завышенной стоимости, которые были в  доверительном управлении «ТФБ Финанс»,  — на  15,6  млрд рублей. Также ЦБ  выявил недооценку кредитного риска по  заемщикам на  17,6  млрд рублей. В  сумме получается 33,2  млрд рублей. А  самое интересное в  том, что все эти моменты не  были отражены в  отчетности ТФБ, которые он  подавал в  Центробанк. А  это  — нарушение нормативов Банка России.

Учитывая все вышеизложенное, «пациенту» прописали разработать и  принять план восстановления финансовой устойчивости. ТФБ, как говорится в  обвинении, утвердил «планы мероприятий» и  обязался «предотвратить негативные последствия» от  наступления рисков. Каким образом? Увеличив собственный капитал банка «за  счет привлекаемых от  его акционеров активов».

Впрочем, о  многомиллиардных убытках знали только в  «верхушке» банка. Фактическое положение дел скрывалось как от  клиентов, так и  от  большинства сотрудников банка. Однако для всех пятерых фигурантов нынешнего уголовного дела  — Мерзлякова, Мещанова, Вальшина, Абдульманова и  Тимербаева  — плохое положение дел в  банке не  было секретом, заявил прокурор. Несмотря на  это, они воплотили в  жизнь свою схему.

Как говорилось в  акте от  июля 2016 года, на  балансе ТФБ находились ценные бумаги по  завышенной стоимости, которые были в  доверительном управлении «ТФБ Финанс»,  — на  15,6  млрд рублей Фото: «БИЗНЕС Online»

Схема заключалась в  выкупе неликвидных облигаций ТФБ. «Проворачивали» это через дочернюю организацию банка  — «ТФБ Финанс». Фирма была создана в  2006 году и  располагалась по  одному адресу с  головным офисом банка на  ул.  Чернышевского. При этом фигуранты дела совмещали работу в  ТФБ с  работой в  «ТФБ Финанс» (оба  — профессиональные участники рынка ценных бумаг, здесь налицо конфликт интересов), а  на  бирже торговали от  имени фирм-учредителей последнего, в  числе которых  — «Новая нефтехимия» Роберта Мусина , ООО  «Артуг-финанс», которую также относят к  числу технических фирм, и  другие. Все это позволяло «Татфондбанку» при «формальном отсутствии признаков аффилированности» использовать деньги и  активы этих юрлиц в  своих экономических интересах, полагает обвинение.

Так, фигуранты от  имени четырех контрагентов («ТФБ «Финанс», «УК  АктивАр», «УК  «ТФБ-Капитал», «Банк Советский») с  июля по  декабрь 2016 года покупали и  продавали биржевые облигации ТФБ на  бирже. Так они обеспечивали «видимость рыночного спроса», хотя по  факту у  других участников рынка интереса к  этим облигациям не  было. Но  даже несмотря на  эти, по  сути, фиктивные операции, ТФБ не  смогло обеспечить «фондирование» своей работы  — потому что облигации выкупались фактически за  счет собственных средств  ТФБ. А  вкупе с  тем, что в  банке ограничили прием вкладов, это вдвойне оказывало негативное влияние на  финансовое состояние ТФБ.

Тогда Мерзляков, Мещанов, Вальшин, Тимербаев и  Абдульманов, заявил прокурор Байбиков,  решили продавать никому не  нужные биржевые облигации ТФБ нынешним и  будущим вкладчикам не  только «Татфондбанка», но  и  тех организаций, которые входили с  ним в  банковскую группу  — «ИнтехБанка» и  «Тимер банка». Все фигуранты прекрасно знали о  конфликте интересов в  деятельности ТФБ и  «ТФБ Финанс» (дочерняя фирма выкупает облигации у  фирмы-основателя за  ее  же деньги). Они руководствовались карьеризмом, полагает обвинение: хотели достичь высоких показателей. Для этого они «вступили в  преступный сговор» и  решили ввести вкладчиков в  заблуждение с  договорами  ДДУ. Фигуранты, как считает обвинение, хотели обеспечить финансирование деятельности ТФБ за  счет средств вкладчиков банка, на  невыгодных условиях для последних, но  при этом желая лучшего для себя. Кроме того, они хотели улучшить финансовые показатели ТФБ и  «ТФБ Финанс», но  опять  же не  для блага организаций, а  в  своих  же интересах: приукрасить результаты своей работы, выслужиться перед руководством, получить премии и  даже повышение по  карьерной лестнице.

Схему «внедрили» прямо в  подразделения  ТФБ. Простыми словами  — люди приносили деньги, чтобы открыть вклад, застрахованный АСВ, а  вместо этого с  ними заключали договор ДДУ на  инвестирование своих денег в  облигации, заведомо не  сообщая о  рисках и  условиях.

Организатором схемы следствие и  обвинение считает Мерзлякова  — зама Роберта Мусина. Он  координировал действия других участников преступной группы, обеспечивал «конспирацию», распоряжался деньгами Фото: «БИЗНЕС Online»

Организатором схемы следствие и  обвинение считает Мерзлякова  — зама Роберта Мусина . Он  координировал действия других участников преступной группы, обеспечивал «конспирацию», распоряжался деньгами.

По  версии прокуратуры и  СКР, Мещанов (тоже зам Мусина) отвечал за  «внедрение» в  работу банковской группы ТФБ схемы заключения  ДДУ, помогал ему Тимербаев.

Гендиректор «ТФБ Финанс» Вальшин, в  свою очередь, работал на  своей «территории». Он  создавал условия для Тимербаева и  Абдульманова, чтобы те  могли «внедрить преступную схему в  работу других сотрудников ООО  «ТФБ «Финанс»», а  затем распорядиться полученными от  вкладчиков деньгами под видом торговых операций на  бирже по  договору брокерского обслуживания от  имени аффилированных  лиц. Вальшин, к  слову, одновременно занимал пост замдиректора департамента инвестиционного бизнеса в  ТФБ.

Тимербаев был начальником отдела клиентского сервиса «ТФБ Финанс», а  вместе с  этим  — начальником управления клиентских операций «ТФБ». В  преступной схеме он  должен был создавать условия, чтобы «ввести в  заблуждение» сотрудников банковской группы  ТФБ. Другими словами, и  Вальшин, и  Тимербаев, и  Мещанов «обрабатывали» сотрудников как банков, так и  «ТФБ Финанс», готовя почву под реализацию своей схемы.

Абдульманов в  схеме отвечал за  создание видимости того, что «ТФБ Финанс» действительно сознательно управляет деньгами инвесторов. Он  тоже работал одновременно и  в  банке, и  в  дочерней фирме: и  там, и  там он  был начальником управления активных операций.

С  апреля по  июнь Мерзляков поручил своим «подельникам» разработать и  внедрить схему в  работу отделений банковской группы  ТФБ. Для таких «вкладов» придумали новые названия: «Доходные инвестиции», «Доходные инвестиции+», Доходные инвестиции ИИС». По  ним обещали высокий доход, а  самое главное, говорили, что деньги застрахованы. Для новых продуктов были разработаны документы, которые формально создавали у  ЦБ  видимость того, что деятельность «ТФБ Финанс» соответствует закону.

В  ДДУ, который подписывали вкладчики, говорилось, что свои деньги они передают в  «ТФБ Финанс» в  управление, а  «ТФБ Финанс», в  свою очередь, обязуется управлять этими деньгами за  вознаграждение, в  интересах вкладчика. В  бумаге был пункт: если вкладчик подписывает договор, это значит, что он  внимательно прочитал ДДУ и  выразил согласие со  всеми пунктами. Обвинение считает, что фигуранты использовали свои полномочия, чтобы включить в  договоры условия, которые заведомо невыгодны  для клиента. Например, сказано, что объект инвестирования  — ценные бумаги с  низким риском дефолта, что риски убытков тоже низкие, и  так далее.

В  ТФБ такие «вклады» стали предлагать в  комитете по  продуктам и  продажам, сотрудники которого сами были введены в  заблуждение, считает обвинение. Они якобы на  самом деле думали, что деньги размещаются в  банке.

В  конце июля 2016 года схему распространили на  другие банки  — «Тимер банк» и  «ИнтехБанк». «При этом руководство и  сотрудники ПАО «Тимер Банк», ПАО «Интехбанк», находясь в  заблуждение о  законности услуги ООО  «ТФБ «Финанс»», заключили с  последним агентские договоры. По  этим договорам банки обязаны были привлечь своих сотрудников к  работе по  заключению ДДУ и  понуждать вкладчиков перечислять свои деньги в  «ТФБ Финанс».

Обвинение также отмечает: в  правилах консультирования, которые «внедрили» Мерзляков и  Ко, в  работу банковских отделений, содержалась «заведомо недостоверная информация». В  частности, сотрудники должны были рассказывать о  том, что ТФБ «является финансово надежным, государственным банком, что гарантирует сохранность денежных средств и  риск банкротства минимальный» . Однако фигуранты знали, что доля республики в  банке на  тот момент была 10,8%, а  наличие других акционеров с  госучастием в  уставном капитале никак не  являлось гарантией сохранности денег вкладчиков.

Такая схема, полагает обвинение, позволила в  короткие сроки  — с  апреля по  декабрь 2016 года  — привлечь деньги 1 746 вкладчиков, на  которые купили неликвидные облигации ТФБ.

Всем пятерым фигурантам предъявлено обвинение в  злоупотреблении полномочиями (ст. 201 УК  РФ), но  Мерзлякову с  оговоркой  — организатор преступления.

На  следующем судебном заседании гособвинитель продолжит оглашать обвинение, после чего суд должен будет обсудить ходатайство о  прекращении дела. Срок давности по  нему, напомним, вышел в  середине декабря 2022 года.