Гафуров об очных ставках с лидерами «29-го комплекса»: «Чуть ли не в обнимку лезут: «О, привет, Ильшат»

«Все время пишут, что я  могу совершить какие-то преступления и  поддерживаю связь с  уголовниками. При этом никаких доказательств моей причастности к  этим вещам никто не  приводит. Меня просто огульно охаивают! Очень похоже, что это такое, знаете, заказное дело!»  — возмущался накануне в  суде экс-ректор КФУ Ильшат Гафуров. Он  рассказал, что мотивов для убийства Айдара Исрафилова у  него не  было, жаловался, что следователь просил признательные показания, но  при этом полгода не  допрашивал. Вместе с тем адвокаты возмущались, что им  не  дают копировать материалы дела. Судью Александра Пушкина доводы не  убедили  — Гафуров остается в  СИЗО. Подробности  — в  репортаже «БИЗНЕС Online».

В декабре прошлого года Мосгосуд продлил  Гафурову   срок содержания под стражей до  21  марта Фото: «БИЗНЕС Online»

До  здания Первого апелляционного суда общей юрисдикции, расположенного далеко на  западе Москвы, не  так просто добраться. Видимо, по  этой причине заранее у  дверей зала заседаний собрались почти все участники процесса по  обжалованию продления ареста экс-ректору КФУ Ильшату Гафурову . Как писал «БИЗНЕС Online», в  декабре Мосгосуд продлил срок содержания под стражей до  21  марта.

Минут за  40 до  официально назначенного времени тут уже были адвокаты Гафурова Александр и  Ольга Нарышкины , Алексей Доночкин , дочери Диляра и  Гульнара , а  также следователь по  особо важным делам ГСУ СК  РФ  Андрей Косенко . Не  спешил только прокурор Павел Шубенко , который появился лишь перед самым началом заседания, которое задержалось на  час. Сам герой  — Ильшат Гафуров  — участвовал по  видеосвязи. Как только все участники процесса собрались, судья Александр Пушкин (к  слову, совсем не  похожий на  тезку-классика) не  заставил себя долго ждать.

Устанавливая личность обвиняемого, он, например, выяснил, что родными языками для Гафурова являются как русский, так и  татарский. Сам экс-ректор попросил разрешения у  судьи выступать сидя. «Давление скачет»,  — пожаловался обвиняемый с  экрана монитора. Пушкин согласился: «Так будет ваши глаза видно».

Далее судья кратко пересказал содержание апелляционных жалоб адвокатов, в  которых те  указывали, например, на  незаконность возбуждения уголовного дела в  отношении Гафурова, ставили под сомнение показания свидетелей и  указывали на  неэффективность ознакомления с  материалами дела. «Я  очень прошу не  повторяться!»  — настойчиво попросил Пушкин, давая слово экс-ректору.

Тот, вглядываясь в  свои записи, начал рассказывать о  том, что Мосгорсуд при продлении ареста не  провел проверку обоснованности и  не  дал оценку подозрениям в  причастности к  инкриминируемым преступлениям. «Меня обвиняют в  том, что я, работая главой администрации города Елабуги и  Елабужского района в  1999 году, то  есть более 23 лет назад, якобы осуществлял подстрекательство к  приготовлению к  убийству [Айдара] Исрафилова, подстрекательство к  его убийству. То  есть меня обвиняют в  подстрекательстве по  двум эпизодам, касающимся одного и  того  же лица. К  этим преступлениям я  не  имею никакого отношения и  к  ним не  причастен»,  — уверенно объявил Гафуров.

«Я  не  юрист, но  представляю, что такое предмет и  сущность, поскольку всю жизнь занимался научной деятельностью»,  — извинился Гафуров. Но  тут  же начал возмущаться, что с  момента задержания ему ни  разу не  давали слова сказать по  существу Фото: «БИЗНЕС Online»

Он  пожаловался на  то, что сторона обвинения исходит «только из  показаний так называемых свидетелей». «А  по  сути отъявленных бандитов, на  руках которых большое количество смертей»,  — с  обидой в  голосе говорил Гафуров. По  словам экс-ректора, все показания были даны уже после его ареста в  конце 2021 года. «Именно находясь в  Казани, они поменяли данные ими ранее показания, касающиеся убийства Исрафилова, хотя ранее давали иные показания и  в  течение 20 лет не  давали подобных показаний против меня, ни  когда их  допрашивали в  1999 году, в  2002 году, в  2012-м, ни  когда их  допрашивали в  2015 году, ни  в  ходе судебных заседаний, по  результатам которых были вынесены приговоры Верховного суда РТ  от  17  июля 2002 года и  от  2  марта 2017 года. Ранее в  своих показаниях все подсудимые, на  тот момент [Адыган] Саляхов, [Рузаль] Асадуллин, [Фарид] Хисамутдинов утверждали, что убийство Исрафилова произошло именно из-за разборок внутри группировки»,  — вспоминал Гафуров.

Судья вздохнул: «Я  вынужден вас остановить. Во-первых, мы  не  слушаем дело по  существу. Во-вторых, не  являемся судом первой инстанции, а  рассматриваем дело в  порядке апелляционного производства. Ваше выступление немножечко не  по  существу. Пожалуйста, вернитесь к  предмету рассмотрения». Пушкин еще раз напомнил, что по  «доказательствам вопрос не  решаем». Гафуров на  это заметил, что тем не  менее хотел  бы озвучить ряд вопросов, которые касаются его непричастности к  совершению преступления.

«Обвиняемый, не  перебивайте суд! —  нервно прокомментировал Пушкин. —  Не  стоит углубляться в  вашу вину или невиновность. Мы  пока не  имеем возможности эти вопросы решать на  этой стадии уголовного судопроизводства».

«Я  не  юрист, но  представляю, что такое предмет и  сущность, поскольку всю жизнь занимался научной деятельностью»,  — извинился Гафуров. Но  тут  же начал возмущаться, что с  момента задержания ему ни  разу не  давали слова сказать по  существу. «Все время апеллируя юридическими вопросами, просто обвиняли в  совершении преступления и  обязательной моей причастности. Чтобы как-то объяснить мою непричастность, я  же, наверное, имею право сказать, что я  к  этим людям в  целом отношения не  имел и  к  этому преступлению, в  частности. Может, я  неправильно высказываюсь, дайте мне, пожалуйста, что-то сказать»,  — взмолился Гафуров. Судья молча согласился.

«Все время пишут, что я  могу совершить какие-то преступления и  поддерживаю связь с  уголовниками. При этом никаких доказательств моей причастности к  этим вещам никто не  приводит. Меня просто огульно охаивают! Очень похоже, что это такое, знаете, заказное дело»  —  гневно указал Гафуров Фото: «БИЗНЕС Online»

Далее экс-ректор вновь указал, что людей, которые убили Исрафилова, не  знал. При этом Асадуллин, когда явился с  повинной, ранее не  говорил о  его причастности к  убийству. «Все это появилось в  2020 году на  этапе моего третьего переназначения на  должность ректора федерального университета»,  — считает Гафуров. По  словам экс-ректора, показания его самого, данные в  1999-м, 2002-м и  2013 году, «в  учет не  берутся».

«Все время пишут, что я  могу совершить какие-то преступления и  поддерживаю связь с  уголовниками. При этом никаких доказательств моей причастности к  этим вещам никто не  приводит. Меня просто огульно охаивают! Очень похоже, что это такое, знаете, заказное дело! —  гневно указал Гафуров. —  Мы  говорим сейчас о  лжи вокруг страны. Здесь все один к  одному: только там вокруг страны, а  тут вокруг одного человека».

Также экс-ректор пожаловался на  то, что за  полгода в  СИЗО его никто не  допрашивал. «В  момент задержания сказали, что адвокат не  подъехал, дали дежурного адвоката. Сам следователь посоветовал, чтобы я  больше подготовился к  защите и  высказался потом, когда появится собственный адвокат. Больше в  течение полугода допросов вообще не  было. На  все мои доводы, почему допросов не  было, мне сказали: «Вы  взяли 51-ю статью, поэтому сидите и  отдыхайте»,  — возмущался Гафуров.

Вновь экс-ректор напомнил суду, что у  него не  было мотива убить Исрафилова, который в  тот момент не  мог составлять ему политическую конкуренцию, потому что глав районов назначал президент  РТ. Отмел Гафуров и  мотив имущественной заинтересованности. «Ни  один объект так и  не  был оформлен на  меня и  родственников. Я  боролся, чтобы привести в  порядок имущественный комплекс. Мотивов в  подстрекательстве быть не  может. Я  был самым заинтересованным лицом, чтобы с  его головы даже волос не  выпал»,  — заявил Гафуров.

По  его словам, уже в  1999 году в  СМИ появились заказные материалы по  этому поводу, якобы это происходило в  каждую предвыборную кампанию, когда оппоненты использовали эту тему. «Разве выполнение своих непосредственных обязанностей по  приведению в  нормативное состояние по  требованию закона имущественного комплекса может быть мотивом?»  — недоумевал экс-ректор.

Возмущался экс-ректор и  тем, что решение Мосгорсуда не  учитывает ни  его заслуги, ни  характеризующие материалы, ни  его деятельность. «У  человека не  было даже административного штрафа, и  вдруг он  стал отъявленным уголовником Фото: «БИЗНЕС Online»

Гафуров рассказал, что уже знакомится с  материалами дела, в  которых указано, что он  совершил преступление из-за неприязненных отношений. «Какие у  меня могут быть неприязненные отношения к  одному из  предпринимателей города Елабуги? Их  там огромное количество было. Те, кто жил в  90-е годы, когда были невыплаты зарплаты по  всей стране, те  знают, о  чем я  говорю. А  те, кто знают об  этой жизни только по  книгам и  рассказам,  — счастливые люди. О  какой причастности может идти разговор, если ты  приводишь в  законное лоно городское и  муниципальное имущество? За  это разве кого-то заказывают или убивают? Наоборот, со  стороны тех людей могли возникнуть ко  мне какие-то неприязненные отношения. У  меня к  Исрафилову не  было никаких отношений  — ни  хороших, ни  плохих»,  — разошелся Гафуров. По  его словам, он  не  мог поддерживать распространение в  клубе Исрафилова наркотиков и  проституции.

«Вернитесь к  предмету нашего апелляционного рассмотрения!»  — не  выдержал Пушкин.

Как и  на  прошлом заседании в  Мосгорсуде, Гафуров напомнил, что следствие не  рассматривает тех людей, которые «были причастны напрямую к  преступлению». «Они на  меня дают какие-то показания. Правда, непонятно, какие… Я  работал главой администрации в  течение 12  лет. Конечно, меня-то все знали в  этом городе… Но  я-то их  не  знал и  знаком не  был. Все очные ставки проводятся таким образом, что чуть  ли не  в  обнимку лезут: „О, привет, Ильшат“»,  — негодовал экс-ректор. Он  уверен, что все это  — «прямой оговор за  какие-то преференции».

Возмущался экс-ректор и  тем, что решение Мосгорсуда не  учитывает ни  его заслуги, ни  характеризующие материалы, ни  его деятельность. «У  человека не  было даже административного штрафа, и  вдруг он  стал отъявленным уголовником. Следователь мне говорит: „Раз ты  сюда попал, ты  должен во  всем признаться. В  противном случае будешь тут находиться столько, сколько нам надо“,  — тут голос Гафурова дрогнул. —  То  же самое было, когда меня этапировали в  Тольятти. Я  что  ли должен взять на  себя это?»

Но  экс-ректор пока лишь взял себя в  руки и  стал рассказывать суду о  том, что состояние здоровья не  такое уж  хорошее: арестовали в  момент установки зубных имплантов, но  уже год не  дают завершить медицинские манипуляции. «Следствие согласия не  дает, потому что с  моей стороны признательных показаний нет»,  — сделал свой вывод Гафуров.

«В  истории нашей страны не  было случая, чтобы ректора вуза взяли за  один день, закрыли без обоснований, оговорили и  создали такие условия, когда я  не  могу видеться ни  с  родственниками, ни  поговорить по  телефону, не  имею возможности даже ознакомиться с  материалами»,  — жаловался суду Гафуров. По  его словам, из-за плохого зрения в  условиях СИЗО он  может тратить на  изучение материалов дела лишь три часа. Поэтому попросил отпустить его под домашний арест в  двухкомнатную квартиру на  Миусской площади в  Москве. «Она получена еще давно… То  есть куплена до  того момента, когда я  еще начал работать главой администрации»,  — на  всякий случай уточнил Гафуров.

Адвокат  Нарышкин указывал на  противоречивые показания свидетелей и  то, что «в  установлении истины заинтересован не  только Гафуров, но  и  общество в  целом» Фото: «БИЗНЕС Online»

Адвокаты поддержали просьбу своего доверителя и  повторили вновь доводы, которые уже упоминали на  предыдущих заседаниях. Например, Нарышкин указывал на  противоречивые показания свидетелей и  то, что «в  установлении истины заинтересован не  только Гафуров, но  и  общество в  целом». Следом Нарышкина рассказала о  том, что избиратели и  жители уже обращались в  суды с  просьбой изменить меру пресечения Гафурову с  указанием на  его «неутомимый труд и  человечность». А  Доночкин возмущался, как те, кто убил более 30 человек в  1990–2000-е годы, могут сейчас «бояться ученого». «Это смешно, а  на  самом деле грустно»,  — вздохнул защитник, добавляя, что «руководителя лучшего института мира» надо отпустить под домашний арест. Также все адвокаты жаловались на  неэффективность ознакомления с  материалами дела, так как следствие не  разрешает фотофиксацию.

Прокурор Павел Шубенко на  это заявил, что жалобы адвокатов удовлетворять не  стоит. «Позиция защиты крайне противоречива. С  одной стороны, говорят, что нет доказательств, а  с  другой  — свидетельские показания, которые являются оговором Гафурова»,  — указал он, добавляя, что нет оснований для изменения меры пресечения на  более мягкую.

В  свою очередь следователь по  особо важным делам Андрей Косенко рассказал, что Гафуров знакомится с  материалами уголовного дела ежедневно за  редкими исключениями. «Препятствий защите в  копировании в  условиях СИЗО не  имеется. Такое право им  предоставлено. Вместе с  тем они от  реализации такого права воздерживаются, предпочитая некие иные комфортные условия. Более того, в  СИЗО защитники являются эпизодически. При этом сам обвиняемый знакомится ежедневно»,  — уточнил он, попросив суд оставить в  силе решение Мосгорсуда о  продлении срока содержания под стражей.

—  Цель следствия как можно скорее ознакомить с  материалами дела? Есть  ли препятствия для фотофиксации? —  уточнил Пушкин.

—  Фотофиксация вполне допустима в  условиях СИЗО. Для этого необходимо в  СИЗО обратиться с  заявлением,  — пояснил Косенко.

—  Почему такие сложности? Почему защита может ознакомиться только в  условиях СИЗО?

—  В  настоящее время приоритет  — ознакомление Гафурова,  — твердо заявил следователь.

На  это Пушкин отметил, что «чем быстрее ознакомятся участники, тем будет выгоднее для всех». Также Косенко уточнил, что в  деле 61  том. Из  них Гафуров изучил 8 томов, а  защитники  — в  пределах 2-3 томов.

«Постановление Мосгорсуда о  продлении срока содержания под стражей оставить без изменения, а  жалобы  — без удовлетворения»,  — вынес свое решение Александр Пушкин.