«Молодежь хочет зарабатывать здесь и сейчас»: Алексей Лопатин о том, что делать с инженерным образованием

Преимущество советской системы подготовки кадров  — в  многократном положительном отборе. Формировался положительный имидж инженерных специальностей. В  орбиту инженерной подготовки  затягивало лучших выпускников советских школ. Всех их  не  только учили, но  и  гарантированно трудоустраивали. На  выходе советская промышленность получала первоклассные кадры, которые ставили на  крыло самолеты и  запускали ракеты в  космос. О  том, как возродить систему подготовки инженеров в  России и  есть  ли в  ней место электронным форматам образования, в  блоге, написанном для «БИЗНЕС Online», рассуждает завкафедрой реактивных двигателей и  энергетических установок КНИТУ-КАИ, научный руководитель образовательного проекта «Инженерная республика» Алексей Лопатин.

Лопатин  — авиционщик, двигателист, в  аспирантуре учился у  знаменитого профессора Юрию Гортышева. Защитил кандидатскую по  механике жидкостей газов и  плазмы Фото: «БИЗНЕС Online»

Алексей Лопатин   — автор нового блога «БИЗНЕС Online», посвящённого проблемам образования.  Завкафедрой реактивных двигателей и  энергетических установок КНИТУ-КАИ, научный руководитель образовательного проекта «Инженерная Республика». Авиционщик, двигателист, в  аспирантуре учился у  знаменитого профессора Юрия Гортышева . Защитил досрочно кандидатскую по  механике жидкостей газов и  плазмы. Уже сам подготовил двух кандидатов наук. 

Шутит, что в  родном вузе не  работал разве что заведующим общежития. В  27 лет стал замдиректором Института авиации, наземного транспорта и  энергетики КНИТУ-КАИ, был ответственным секретарем приемной комиссии, возглавлял Ассоциацию выпускников университета, работал директором Института авиации, наземного транспорта и  энергетики. Создавал Корпоративный институт и  Эндаумент фонд КНИТУ-КАИ. Был проректором по  образовательной деятельности, воспитательной работе и  развитию университета. В  сентябре 2021 года перешел на  должность ректора ТИСБИ, но  спустя 7 месяцев вернулся в  родную гавань.

На  страницах нашей газеты Лопатин будет делиться своими мыслями в  первую очередь о  проблемах современного инженерного образования, развития авиационной науки и  техники, а  также предлагать варианты их  решения.

В  начале 90-х годов распалась не  только великая страна, но  и  сильная образовательная система. Именно система Фото: © Александр Поляков, РИА «Новости»

«Нужно бежать со  всех ног, чтобы только оставаться на  месте, а  чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!»

«Алиса в  стране чудес», Льюис Кэрролл

Именно эта крылатая фраза может стать лейтмотивом разговора о  развитии профессионального и  высшего образования в  нашей стране. Но  нужно понимать, что даже быстрый бег не  гарантирует лидерские позиции нашим университетам и  колледжам. В  первой статье, написанной для газеты «БИЗНЕС Online» попытаемся разобраться в  возможностях и  перспективах развития новых подходов при подготовке специалистов в  инженерном образовании.

В  современном высокотехнологичном мире основную роль, обеспечивающую конкурентные преимущества, играют кадры. В  начале 90-х годов распалась не  только великая страна, но  и  сильная образовательная система. Именно система. Для понимания того, что у  нас было, необходимо вернуться на  много лет назад. И  говорить мы  будем об  инженерной подготовке. Преимущество советской системы подготовки специалистов основывалось на  многократном положительном отборе. Во-первых, в  прессе, на  радио и  телевидении формировался положительный имидж инженерных специальностей, что позволяло сформировать высокую конкурентную среду на  входе в  профильные институты. В  результате формировалась так называемая «входная воронка», позволяющая затягивать в  орбиту инженерной подготовки  лучших из  лучших среди выпускников советских школ.

Во-вторых, за  счет невысокой средней заработной платы специалиста, примерно 115-120 рублей, государство могло позволить себе значительную избыточность при подготовке и  выпуске инженеров. Таким образом формировалась вторая «воронка», обеспечивающая приток в  реальный сектор экономики большого количества молодых специалистов.

В-третьих, процесс распределения, при котором лучшие выпускники могли выбрать свою жизненную траекторию, позволял распределять специалистов между аспирантурой, НИИ  и  КБ, а  также заводами и  предприятиями реального сектора экономики. Далее  те, кто проявляли склонность к  педагогической деятельности, оставались в  институтах, часть исследователей отправлялись в  научно-исследовательские институты, конструкторы  шли в  ведущие конструкторские бюро, а  другие делали карьеру на  предприятиях и  заводах. При этом находилось место и  тем, кто не  блистал способностями, а  был просто качественным специалистом. В  результате такой многоуровневой селекции на  выходе отечественная промышленность получала, что называется, лучших из  лучших. Но  такая система могла существовать только в  условиях плановой экономики, так как не  учитывала экономических аспектов вопроса, а  также профессиональных амбиций самих специалистов.

«Одной из  важнейших задач в  области промышленной политики является кадровое обеспечение высокотехнологичных областей. А  это сделать очень непросто в  ситуации, когда престиж профессии инженера не  очень велик и  уж  точно не  идет ни  в  какое сравнение с  эпохой Советского Союза» Фото: «БИЗНЕС Online»

Наступили 90-е, сменилась целая эпоха, возникли новые экономические взаимоотношения, а  образование при этом оставалось за  периметром системного развития. Общество продолжило активно эксплуатировать созданный еще в  советский период задел в  образовании. Популярность инженерного образования практически свелась к  нулю, следуя за  общероссийским трендом в  области промышленной политики. Молодежь перестала стремиться на  инженерно-технические специальности, так как не  видела своего будущего в  этих профессиях. И, конечно  же, институты и  зародившиеся повсеместно «молодые» университеты реагировали на  внешнюю ситуацию путем сокращения «сложных» и  «невостребованных» специальностей в  пользу активно процветавших социогуманитарных и  экономических профессий. Университетам нужно было как-то выживать, и  они, что называется, перешли на  конверсионные рельсы. Говоря техническим языком, произошла инверсия в  образовании: «физики» стали «лириками». К  большому сожалению, этот переход очень просто сделать в  одном направлении и  достаточно сложно в  обратном.

Ну  вот  наступило время, когда государство и  общество осознали всю важность инженерии. Ведь в  современном мире мощь государства определяется по  большей части уровнем развития технологий и  объемом их  экспорта. Например, максимальную добавочную стоимость создает самолет, как наиболее технологичное изделие, созданное человечеством. А  ведь на  самом деле не  так много государств, занимающихся созданием авиационной техники. При этом еще меньше государств способны реализовать полный цикл работ от  проектирования до  производства современного самолета, включая реактивный двигатель. В  связи с  этим  одной из  важнейших задач в  области промышленной политики является кадровое обеспечение высокотехнологичных областей. А  это сделать очень непросто в  ситуации, когда престиж профессии инженера не  очень велик и  уж  точно не  идет ни  в  какое сравнение с  эпохой Советского Союза. Современная молодежь хочет зарабатывать здесь и  сейчас, не  ожидая десятилетиями  карьерных подвижек. Это не  хорошо и  не  плохо, это факт. Формальное инженерное образование в  этом плане является хорошим жизненным трамплином. И  с  этой ситуацией придется иметь дело, в  том числе и  нашей образовательной системе.

На  сегодняшний день за  умы выпускников школ борются не  только колледжи и  университеты, но  и  неформальное образование, и  в  том числе корпоративные системы подготовки Фото: «БИЗНЕС Online»

Что  же государство и  общество может предложить молодежи для того, чтобы заинтересовать и  мотивировать ее  к  получению инженерного образования? Очевидно, только одно  — хорошо оплачиваемую и  перспективную карьеру. Следовательно, мы  пришли ко  вполне логичному и  ожидаемому выводу  —  чтобы хотя  бы отчасти возродить  существовавшие в  советский период кадровые «воронки», необходимо всесторонне поддерживать и  развивать высокотехнологичные отрасли, соответствующие пятому и  шестому  технологическим укладам. Как следствие, через небольшой промежуток времени положительного отбора в  крупных научно-образовательных центрах появится достаточно сильная когорта молодых инженеров. И  с  каждой последующей итерацией качество и  количество таких специалистов будет расти.

На  сегодняшний день за  умы выпускников школ борются не  только колледжи и  университеты, но  и  неформальное образование (различные онлайн- и  видеокурсы, обучающие программы и  т.  д.), и  в  том числе корпоративные системы подготовки (образовательные центры предприятий и  компаний). Например, будущие IT-шники начинают «кодить» уже в  школьные годы, а  особо талантливые и  продвинутые ко  второму курсу университета представляют из  себя практически готовых специалистов. И, конечно, у  них возникает вопрос, зачем им  дальше продолжать учиться, если основные прикладные компетенции они добирают при реализации реальных проектов?

Для того, чтобы обеспечить качественное и  одновременно интересное для молодежи образование отечественным университетам нужно существенно измениться. И  речь идет не  только о  пресловутой цифровой трансформации. Изменения должны коснуться как  содержательной части учебного процесса (то, чему мы  учим), так и  методологии и  технологии организации образования, в  целом (то, как учим). С  содержательной частью ситуация более или менее понятна. Университетам необходимо обеспечить как минимум ежегодное обновление образовательного контента в  соответствии с  передовыми трендами развития технологий, а  также организовать участие в  учебном процессе специалистов из  соответствующих отраслей.

А  вот методология и  организация образовательного процесса является вопросом совершенно нетривиальным. Если мы  говорим о  качественной современной инженерной подготовки, то  необходимо сразу  же отказаться от  идеи реализации «ядра» программы, формирующего часть общепрофессиональных и  профессиональных компетенций выпускника в  полностью дистанционном формате. Опыт пандемийного дистанта 2020 года показал нам все сложности и  недостатки такого обучения. К  сожалению, в  марте–апреле 2020 года многие образовательные учреждения как в  нашей стране, так и  в  мире оказались просто не  готовы к  масштабному переходу на  дистант. И  это была даже не  технологическая, а  социально-психологическая неготовность. Конечно, иногда мы  наблюдали так называемые плоды цифрового неравенства: нехватку компьютерной техники и  плохой Интернет. Но  чаще приходилось наблюдать психоэмоциональную неготовность профессорско-преподавательского состава к  полномасштабной реализации целых образовательных программ в  дистанционном формате.

И  обвинять в  этой ситуации просто некого. Ведь ни  один человек в  начале марта даже предположить не  мог, что такого рода цифровые компетенции могут понадобиться буквально через две недели (зачастую далеко не  самым молодым преподавателям). Обозначенные проблемы, помноженные на  незнание современных коммуникационных программ, и  привели к  довольно неоднозначным результатам дистанта, последствия которого еще предстоит проанализировать и  осмыслить. Подытоживая краткий сравнительный анализ современных форм образования, необходимо отметить очевидное «неравенство» между дистанционной формой реализации образовательного процесса и  полноценным электронным образованием, которое формируется  в  это самое время.

Фактически одна из  основных концепций электронного обучения предполагает некоторый разумный симбиоз традиционных, но  сокращенных лекционных занятий, учитывающих «клиповый» характер восприятия информации современной молодежью, в  сочетании с  практическими, лабораторными и  семинарскими занятиями, реализуемыми с  помощью механизмов e-learning. При этом, конечно  же, необходимо обеспечить качественный прокторинг (подтверждение личности обучающегося, контроль самостоятельности выполнения заданий), а  также перманентную тьюторскую поддержку. Особенностью реализации инженерных образовательных программ всегда являлась их  высокая технологическая насыщенность. Для подготовки высококлассных специалистов-технарей так и  должно оставаться. На  первый взгляд может показаться, что это условие полностью противоречит идеологии электронного образования. Но  это только на  первый взгляд.

Современное оборудование очень дорогое и  не  всякий даже очень именитый университет может себе позволить поддерживать высокий уровень новизны своих технологических лабораторий. В  ответ на  этот вызов уже несколько лет в  ведущих зарубежных университетах активно развивается идеология дистанционных высокотехнологичных лабораторий коллективного пользования. Такой подход позволяет организовать «бесшовный» доступ студентов любых университетов в  исследовательские лаборатории ведущих отечественных и  мировых научно-образовательных центров. Необходимо лишь обеспечить единый стандарт организации занятий и  контроля. В  результате мы  получим пресловутый синергетический эффект, когда результат кратно превышает затраты.

Остается лишь одна проблема  — научить наши университеты сотрудничать. И  делать это даже в  тех ситуациях, когда соперничество кажется более естественным. И  таких примеров существует достаточно много в  мировом образовательном пространстве. Один из  наиболее характерных  — это созданная «заклятыми друзьями»-университетами MIT (Массачусетский технологический университет) и  Harvard (Университет Гарвард) площадка электронного образования  edX. Несмотря на  многолетний «успешный» опыт конкуренции во  всех мировых рейтингах эти два мировых лидера университетского образования объединились для реализации проекта  — электронной образовательной среды «Университет для миллиарда». В  основе этого необычного сотрудничества лежала достаточно прагматичная идея  — захватить огромный образовательный рынок. Они расценили, что несмотря на  тотальную конкуренцию, каждый из  партнеров этого консорциума получит бонус в  виде доступа к  глобальному образовательному рынку. И  такому стратегическому партнерству нашим университетам еще предстоит научиться.

С  учетом скорости развития информационных и  телекоммуникационных технологий уже сейчас в  мире наблюдается взрывной рост количества стартапов в  области электронного обучения. Тем не  менее, до  сих пор ключ к  успеху в  этой области не  найден. У  нашей образовательной системы есть уникальная возможность вырваться вперед и  стать законодателем «моды» или, если хотите, идеологами в  области современного электронного образования. Для этого нужно просто не  упустить момент. В  этой ситуации равных возможностей успех будет зависеть не  от  того, сколько у  нас программистов и  мощных вычислительных станций, а  от  того, насколько мы  являемся передовиками в  части методологии образования и  понимаем мотивацию к  обучению у  молодого поколения.

В  завершении статьи хотелось  бы немного скорректировать эпиграф. В  современном динамично меняющемся мире для победы в  образовательной гонке важна не  столько скорость бега, сколько его направление. Иногда, чтобы ликвидировать отставание, нужно сменить направление.