Алексей Лопатин: «Бакалавриат – это мало, а магистратура – сложно, долго и не для всех»

Власти страны заговорили об  отмене Болонской системы образования. А  что она нам дала? Российские дипломы по-прежнему не  котируются в  странах, присоединившихся к  Болонскому процессу, а  перевод из  одного университета в  другой напоминает квест с  неочевидным результатом. Многие работодатели воспринимают соискателя с  дипломом бакалавра как человека с  неоконченным высшим. И  это не  говоря уже о неоднозначном отношении в  обществе к  ЕГЭ. Завкафедрой реактивных двигателей и  энергетических установок КНИТУ-КАИ, научный руководитель образовательного проекта «Инженерная республика» Алексей Лопатин в  своем материале на  «БИЗНЕС Online» вспоминает, как и  для чего в  нашей стране вводили Болонскую систему образования и  к  чему это привело.

На  прошлой неделе пришли новости из  сферы образования  — в  нашей стране принято решение  создавать  собственную образовательную систему взамен существующей Болонской Фото: «БИЗНЕС Online»

На  прошлой неделе пришли новости из  сферы образования  — в  нашей стране принято решение создавать собственную образовательную систему взамен существующей Болонской. Решение удивительное прежде всего скоростью его принятия. Так что это за  система такая, которую сначала старательно внедряли на  протяжении 19 лет, а  теперь достаточно быстро планируют демонтировать? Давайте рассмотрим более подробно все плюсы и  минусы этой системы и  сравним ее  с  тем, что мы  имели до  2003 года?

Начнем с  того, что бакалавриат и  магистратура существовали в  российском высшем образовании существовали и  до  2003 года. Например, я  получил диплом бакалавра в  2000 году, а  магистра в  2002-м. Принятый 22  августа 1996 года федеральный закон № 125-ФЗ «О  высшем и  послевузовском профессиональном образовании» выделял три ступени высшего профессионального образования:

—  высшее профессиональное образование, подтверждаемое присвоением лицу, успешно прошедшему итоговую аттестацию, квалификации (степени) «бакалавр» (не  менее четырёх лет обучения);

—  высшее профессиональное образование, подтверждаемое присвоением лицу, успешно прошедшему итоговую аттестацию, квалификации «дипломированный специалист» (не  менее пяти лет обучения);

—  высшее профессиональное образование, подтверждаемое присвоением лицу, успешно прошедшему итоговую аттестацию, квалификации (степени) «магистр» (не  менее шести лет обучения).

Так что, именно закон «Об  образовании…» 1996 года, а  не  договор о  присоединении к  Болонской системе, положил начало «новому» этапу отечественной системы высшего образования.

Немного  — об  истории вопроса. Уже в  1970-х годах прошлого века в  Западной Европе начали разрабатываться меры по  сотрудничеству стран в  сфере образования. В  1998 году министры образования Великобритании, Германии, Франции и  Италии подписали в  Париже Сорбонскую декларацию, которая стала предшественницей Болонского соглашения. Документ предлагал решение по  нескольким вопросам:

Сорбонская декларация стала предшественницей Болонской, которую подписали уже через год, 19  июня 1999 года. Своей целью Болонское соглашение ставило :

Россия присоединилась к  Болонскому процессу в  2003 году Фото: «БИЗНЕС Online»

Россия присоединилась к  Болонскому процессу в  2003 году. Переход на  новую систему образования обуславливался несколькими причинами. В  числе основных  — тот факт, что советская система образования, по  которой обучались студенты в  нашей стране, не  соответствовала новым экономическим и  политическим условиям, в  которых оказалась Россия после 1991 года. Необходимо было искать принципиально новые и  в  перспективе востребованные формы, позволяющие повысить качество российского образования и  дать возможность молодым специалистам быть востребованными в  мире. Нельзя забывать, что в  конце 80-х и  начале 90-х годов произошло крушение отечественной промышленности, что привело к  резкому снижению в  нашей стране престижа высшего образования как такового. Формируя новую образовательную парадигму, необходимо было одновременно обеспечить ее  привлекательность, обеспечить популяризацию образования в  молодежной среде  — пусть даже путем некоторого популистского подхода. И  этот необходимый для трансформации и  развития высшего образования шаг был сделан.

Необходимо отметить, что переход к  Болонской системе образования в  России был непростым, длительным и  весьма болезненны м. Практически полностью была перестроена вся система образования в  стране. С  нуля были разработаны образовательные стандарты и  программы, которые могли соответствовать единым стандартам европейского образования. Постепенно началось внедрение культуры научно-образовательного сотрудничества между университетами. Появились и  стали укрепляться международные связи.

Рассмотрим, какие основные требования декларируются Болонской системой образования.

В  этих критериях, как в  зеркале отражается сегодняшняя российская система высшего образования. Кроме уже многократно обсуждаемой многоуровневой системы подготовки студентов, она предполагает также и  внедрение балльно-рейтинговой системы оценки студентов, рейтинговой системы для преподавателей (эффективный контракт преподавателя), развитие дистанционного образования и  многое другое.

Одним из  основных аспектов Болонского процесса является возможность для студентов обучаться не  только в  своём университете, но  и  проходить стажировки в  других европейских вузах. По  сути, система базируется на  так называемом включенном образовании, когда студенты могут проходить семестровое или годовое обучение на  базе партнерского университета, поддерживающего Болонский процесс. При этом обучающейся получает не  только новый жизненный опыт, но  и  образование, признающееся и  котирующееся во  всех государствах-участниках. Такой подход позволяет повысить шансы молодого специалиста на  трудоустройство в  Европе. По  задумке эта система должна быть сфокусирована на  академической мобильности и  направлена на  перераспределение талантливой молодежи в  рамках государств-участниц Болонского процесса. Основными интересантами и  выгодоприобретателями должны выступать сами выпускники вузов и  европейские государства с  сильно экономикой и, как следствие, предлагающие наиболее выгодные и  перспективные вакансии, а  также социальные условия для проживания и  развития.

Многие  работодатели до  сих пор воспринимают соискателя с  дипломом бакалавра как человека с  неоконченным высшим образованием Фото:  Dmitry Chasovitin/Global Look Press  / www.globallookpress.com

К  сожалению, вынужден констатировать, что в  нашей стране за  время реформ и  перехода к  Болонской системе не  все ее  элементы были имплементированы. И  эти нюансы достаточно сильно отличают нас от  так называемого «европейского эталона». Так, например, в  российских школах 11 классов, а  не  12, как в  европейских. Учеба на  бакалавриате занимает четыре года, тогда как обучение на  специалитете составляло 5 и  5,5 лет ( эта система сегодня сохранена в  некоторых вузах РФ   — прим. ред. ). Программы были подогнаны под стандарты Европы, и  учащиеся в  России теперь, по  сути, теряют целый год полноценного обучения. Из  этого вытекает еще одна проблема  — предприятия реального сектора экономики не  вполне понимают место выпускника с  дипломом бакалавра в  современной производственной системе. Многие работодатели до  сих пор воспринимают соискателя с  дипломом бакалавра как человека с  неоконченным высшим образованием. Вот и  получилась ситуация, когда бакалавриат  — это мало, а  магистратура  — сложно, долго и  не  для всех.

На  эту проблематику наложился вопрос с  содержанием обучения на  бакалавриате и  в  магистратуре. Ведь ни  для кого из  академического сообщества не  секрет, что внедрение многоуровневой системы подготовки кадров в  нашей стране проводилось, что называется, стахановскими темпами , без особого понимания со  стороны университетских преподавателей смысла и  методологии разделения цельного образование на  бакалавриат и  магистратуру. Именно по  этой причине в  российских университетах еще долго происходили такие казусы, как попытки поместить пятилетнюю программу специалитета в  четырехлетний бакалавриат. Разумеется, такие действия просто не  могли увенчаться успехом и, как следствие, привели к  неправильной декомпозиции образовательной программы на  компетенции.

При таком подходе в  университетах возник законный вопрос: чем  же наполнять магистерские образовательные программы? Именно тогда в  некоторых университетах появилась идея повторять часть бакалаврских курсов с  приставкой «продвинутый». И  это стало окончательным методологическим фиаско во  время внедрения уровневой системы подготовки. Со  временем, конечно  же, в  университетах появились «подкованные» специалисты и  процесс пошел в  правильном направлении. Появилась идеология формирования компетентностной модели выпускника-бакалавра как носителя совокупности компетенций  — универсальных, общепрофессиональных и  части профессиональных. Это позволило готовить специалистов широкого профиля. Магистратура приняла на  себе роль «заточки» специалиста под более узкий перечень задач. Кроме того, часть магистерских программ стали отвечать за  подготовку будущих исследователей. Таким образом к  2020 году на  образовательном ландшафте нашей страны сформировался вполне конкретный и  даже весьма конкурентоспособный образ двухуровневый системы высшего образования.

Еще одним критерием Болонской системы, не  нашедшим своего практического отражения в  российских университетах, стала кредитная система оценивания  — ECTS. На  сегодняшний день трудоемкость учебных программ в  вузах рассчитывают, исходя из  количества академических часов в  учебных планах (так называемая контактная и  бесконтактная нагрузка). Хотя в  российских университетах и  применяют условные зачетные единицы, но  они не  отражают даже малой части смысловой нагрузки, заложенной в  системе ECTS. Из-за этого возникают объективные трудности при переходе учащегося из  одного высшего учебного заведения в  другое: приходится выбирать университет, который засчитает оценку по  дисциплине, и  запрашивать учебную программу в  деканате. Этот вроде  бы небольшой нюанс рождает целый ворох проблем как для студента, так и  для университета. Фактически перевод из  одного университета в  другой, даже на  родственное направление подготовки, становится с  родни сложному квесту с  неочевидным результатом.

Наши документы о  высшем образовании по-прежнему не  имеют свободного или «ликвидного» хождения в  рамках стран, присоединившихся к  Болонскому процессу Фото:  Dmitry Chasovitin/Global Look Press  / www.globallookpress.com

Несмотря на  то, что Россия присоединилась к  Болонской образовательной системе, для трудоустройства в  большинстве стран Европейского Союза выпускникам российских университетов все равно приходится подтверждать российский диплом. В  результате можно констатировать, что одна из  основных целей, ради которой затеивалась вся реформа отечественного высшего образования, не  была достигнута. Наши документы о  высшем образовании по-прежнему не  имеют свободного или «ликвидного» хождения в  рамках стран, присоединившихся к  Болонскому процессу.

Одним из  объективных следствий перехода к  Болонской системе стало введение в  нашей стране ЕГЭ и  ОГЭ как стандартизованного и  понятного механизма поступления в  любые национальные университеты (подробно  плюсы и  минусы ЕГЭ мы  разбирали в  предыдущей статье).

Подытоживая часть, касающуюся критической оценки Болонской системы, необходимо отметить, что ее  внедрение в  нашей стране не  было полным, поэтому и  шансы на  успешную имплементацию были изначально сумрачными. Бессмысленно, внедряя только часть компонентов единой системы, а  другие попросту отбрасывая, ждать положительного результата на  выходе.

В  отсутствии главного достоинства Болонской системы  — абсолютного  взаимного признание дипломов, идея единого европейского образовательного пространства для нашей страны теряет основной смысл. Тем не  менее, в  России есть целый ряд сильных и  ярких университетов со  сложившейся положительной международной репутацией, закончив которые выпускник имеет все шансы быть принятым в  магистратуру или аспирантуру в  ведущие европейские научно-образовательные центры. Нельзя сказать, что это плохо, так как помогает молодежи самореализоваться и  быть востребованными.

Теперь давайте перейдем к  достоинствам международной научно-образовательной коллаборации. Переход к  многоуровневой системе позволил обеспечить принцип непрерывности образования. Вчерашний выпускник школы, как правило, еще не  готов к  осознанному выбору дальнейшей жизненной траектории. Выбирая направление обучения, молодежь ориентируется либо на  мнение родителей, либо на  мнение друзей и  знакомых. Зачастую к  завершению обучения на  бакалаврской программе студент понимает, что ошибся с  выбором или, например, ему нужно скорректировать профессиональную траекторию и  тут очень кстати бывает магистратура. Так, например, выпускнику бакалавриата по  программе «Машиностроение» необходимо получить профессиональные компетенции в  области программирования, и  он  идет на  соответствующую магистерскую программу.

Выбирая направление обучения, молодежь ориентируется либо на  мнение родителей, либо на  мнение друзей и  знакомых Фото:  Konstantin Kokoshkin/Global Look Press  / www.globallookpress.com

Интеграция в  единое научно-образовательное пространство позволила нашим университетским педагогам-исследователям стать узнаваемыми в  европейских университетах, наладить деловые контакты с  ведущими зарубежными учеными, тем самым обогащая отечественную научно-образовательную экосистему новыми традициями, культурой и  подходами к  работе. К  сожалению, зачастую это приводило к  отъезду наших ученых за  рубеж. Но  это все  же следствие, а  не  причина.

Завершая статью, хочется отметить, что как минимум последние 11 лет наша система высшего образования живет в  ситуации перманентной реформы. Начинали с  федеральных государственных образовательных стандартов третьего поколения, потом были актуализированные 3+, и  еще раз актуализированные 3++ стандарты. Сейчас на  подходе стандарты четвёртого поколения. Разумеется, логическая цепочка, возникшая в  головах вузовских преподавателей, рисует ужасные картины новой образовательной реформы  — новые стандарты, новые учебные планы, новое учебно-методическое обеспечение, новые рабочие программы дисциплин и, наконец, новые фонды оценочных средств. И  это далеко не  все. Появились новые требования к  так называемой «первой» и  «второй» половине дня преподавателя, обновленные квалификационные требования («эффективные контракты» преподавателей) и  многое-многое другое.

Даже у  самых терпеливых преподавателей возникает вопрос, а  имеет  ли отношение огромное количество генерируемых бумаг к  качеству образования? Ответ очевиден… Так может быть, сначала попробовать системно проанализировать уже свершившиеся преобразования, спокойно оценить результаты, учесть недочеты, возможно, завершить то, что недоделано и  только потом с  холодной головой и  горячим сердцем приступать к  реформированию? Нужно помнить, что народная мудрость гласит: «Нет ничего хуже незаконченных дел».

Устойчивость образовательных систем во  всем мире базируется на  их  некоторой патриархальности. Образование слабо подвержено внутренним и  внешним воздействиям и  в  этом ее  безусловная сила. Но  расшатать любую систему можно и  даже очень быстро. На  сегодняшний день в  мире существует две основных сложившихся веками образовательных системы: англо-саксонская и  немецкая (гумбольтовская модель). Англо-саксонская модель полностью базируется на  двухуровневой системе. В  «гумбольтовском университете» гармонично соседствует специалитет и  бакалавриат с  магистратурой. Такая структура мировой высшей школы формировалась не  за  один день и  не  по  распоряжению «сверху». И, конечно, самый верный путь в  развитии и  совершенствовании образования  — последовательная эволюция без лишних экспериментов с  неочевидным результатом.