​Песенный спектакль Алексея Тихомирова

В Казани проходит 41-Й Международный оперный фестиваль имени Ф.И. Шаляпина. Культурный обозреватель «Казанского репортёра» выбрал самое яркое событие музыкального форума.

Февраль – месяц для казанских меломанов особенный. Если Борис Пастернак предлагал всем «достать чернил и плакать», то любители высокого классического искусства предпочитают запасаться билетами на ставший традиционным Международный оперный фестиваль имени Ф.И. Шаляпина. Основанный в 1982 году по инициативе директора Татарского академического государственного театра оперы и балета Рауфаля Мухаметзянова, этот музыкальный форум является старейшим фестивалем оперного искусства в России.

Как всегда, празднество включает в себя показ как опер шаляпинского репертуара, так и лучших опер мирового репертуара, в которых нашему земляку участвовать не довелось.

Но нынешний парад лучших оперных голосов, посвящённый 150-летию величайшего баса планеты, был дополнен параллельной программой, в которую вошли литературный спектакль об отношениях Максима Горького и Фёдора Шаляпина, серия лекций о биографии и творчестве Фёдора Ивановича, интенсив «Школа оперного критика» от главного редактора журнала «Музыкальная жизнь» Евгении Кривицкой, журналиста радиостанции «Радио России» Ольги Русановой и заведующей отделом культуры «Независимой газеты» Марины Гайкович и цикл камерных концертов.

Наверное, каждое из этих культурных акций в своём роде событие. Но и среди звёздных скоплений можно выделить ярчайшее. На сей раз таковым стал сольный концерт-посвящение великолепного солиста театров «Геликон-опера», «Новая опера» и Большого театра России Алексея Тихомирова «Заветному звуку внимая». В нём приняли участие солистка Мариинского театра Екатерина Сергеева, чьё звонкое и яркое меццо-сопрано давно и прочно сыскало симпатии многих музыкальных критиков и публики, и блистательный оперный концертмейстер Татарского академического государственного театра оперы и балета Алсу Барышникова.

Выстроенное в лучших традициях классического камерного концерта, оно чем-то напоминало яркие музыкальные спектакли, которые создавали на сцене и сам Фёдор Шаляпин, и его друг и сподвижник Александр Вертинский, и позже – Александр Градский и Олег Погудин. Обладатель великолепного оперного баса Алексей Тихомиров точно так же превращал исполнение каждой песни в яркий эмоционально насыщенный моноспектакль.

– Алексей, безусловно, продолжатель шаляпинских традиций, – подтвердил ведущий концерта Эдуард Трескин, сам оперный артист и концертно-камерный певец с мировой славой. – Это тот же тип русского певца, одинаково прекрасно исполняющего и оперные арии, и камерные произведения, и духовную музыку, и сольные партии в ораториях и кантатах. Для него, как и для Шаляпина, камерное исполнение не менее значимо, а может быть и даже более, чем любое другое. Написано тысячи исследований, как Шаляпин исполнял камерную музыку: он создавал образ, он создавал миры, он создавал театр. Всё это мы видим и слышим и у Тихомирова.

Два с половиной часа солист фактически не выходил из образа, – высокий, статный, чем-то напоминающий Фёдора Шаляпина. Алексей Тихомиров тоже родом из Казани. Он играл своего легендарного земляка и в 2019 году в постановке Амины Жаман «Шаляпин/О’Нил» в Музее музыки в Москве, и в спектакле о Шаляпине и Горьком «Два огромных человека», показанном в Казанской Ратуше в рамках параллельной программы нынешнего Шаляпинского фестиваля.

– Сыграть Шаляпина – в десятки раз ответственнее, чем любую другую роль, – вздохнул Алексей Тихомиров. – Он же не только певец и актёр, он же и скульптор, и художник. А человек какой! Широты необычайной! Когда я его играю, у меня прямо солнце в душе всходит. Как будто притрагиваешься к какой-то волшебной истории. Фёдор Иванович с его чувством юмора, с его открытым сердцем настоящий русский человек. Помните, как он сказал о себе: «По разбойному характеру моему я очень люблю быть свободным, и никаких приказаний – ни царских, ни комиссарских – не переношу»?

Первое отделение концерта почти полностью было отдано произведениям Сергея Рахманинова. Четыре из них исполнил Алексей Тихомиров – «У врат обители святой», «Проходит всё!», «Судьба» и «Икалось ли тебе, Наташа?», а четыре спела Екатерина Сергеева – «О, не грусти», «На смерть чижика», «Кольцо», «Мелодия».

Слушая и невольно сравнивая манеру пения, я вдруг осознал, что звучность, мощность и брутальность голоса не мешает Алексею Тихомирову демонстрировать нежнейшие piano и потрясающе проникновенную лиричность и глубину как чувств, так и мысли, тогда как у Екатерины Сергеевой почти совсем отсутствовала середина – силу и мощь её голоса скорее можно описать как forte piano, что на русском означает «громко, затем сразу тихо».

Однако когда в их исполнении зазвучал вокальный цикл «Песни и пляски смерти» Модеста Мусоргского, то баланс был восстановлен. Им обоим удалось так управлять силой голоса, добиться такого звучания, при котором глубокое и философски насыщенное сочинение обрело эмоциональную полифонию. И это удивительным образом напомнило мне утверждение Георгия Свиридова, что «смерть у Мусоргского не зло и не добро. Она – стихия, как и жизнь».

Наверное, Алексей Тихомиров понял в «Песнях и плясках смерти» что-то особенное и попытался донести это понимание до нас. Относительно недавно он перенёс коронавирус с поражением лёгких на семьдесят четыре процента и потерял от последствий этой же болезни отца. Как и для Мусоргского, для Тихомирова время размышлений о смерти не стало временем отчаяния. Рассказывая о пережитом, певец в первую очередь говорит об умножении добра в мире, о помощи друзей, о неравнодушии к чужому горю и несчастью.

А затем он столь же философично спел «Песню о блохе» Модеста Мусоргского. Написанная Иоганном Вольфгангом фон Гёте как песня Мефистофеля в погребке Ауэрбаха в поэме «Фауст», Шаляпиным она и исполнялась в образе дьявола во фраке. Но Тихомиров пошёл иным путём: его «Песня о блохе» обрела черты политического памфлета. Сарказм истории об обретении всевластия отрядом кровососущих насекомых вызвал в зале неоднозначную реакцию: с одной стороны, было забавно наблюдать за актёрской игрой во время исполнения песни, а с другой, немного не по себе от кажущейся реальности существования блохи на ладони Алексея Тихомирова.

– Сложность концертного исполнения в том, что ты лишён грима, у тебя нет ни реквизита, ни костюма, театральной завесы, которая бы тебя маскировала, – пояснил певец. – Нужно из ничего, из воздуха рисовать фактуру картин, которые ты поёшь – драматических или комических, и образ героя этих произведений. В таких концертах помогает только имеющаяся за спиной работа с хорошими педагогами. Мои педагоги прекраснейшие лидеры камерного жанра, среди которых и знаменитый казанский бас Юрий Владимирович Борисенко, и наша прима Алла Семёновна Белоусова-Фадеечева, и Вера Александровна Захарова из Казанского музыкального колледжа, где я учился по специальности хоровое дирижирование…

Цветы Тихомирову несли не только на сцену, но и за кулисы. Во время недолгого антракта у дверей его гримёрки в Государственном Большом концертном зале имени Салиха Сайдашева стояла очередь жаждущих высказать певцу слова благодарности. Каждому Алексей находил своё тёплое слово, каждому искренне улыбнулся, почти каждого вспомнил по имени.

Второе отделение концерта полностью состояло из проверенных временем и сценой хитов.

– Этот репертуар всегда берёшь бережно, будто в музее раритетный экспонат, испытывая трепет, – признался Тихомиров. – Ну невозможно «Эй, ухнем!», «Вдоль по Питерской», «Из-за острова на стрежень» исполнить без ореола, который создал у этих песен бессмертный Фёдор Иванович. Он же превратил вокальный концерт в драматический спектакль. Это огромная темпераментная работа. Шаляпин ведь обнял и поцеловал каждый образ и нам его на блюдечке преподнёс.

Каждая песня, будь то уже поименованные в разговоре или не названные солистом «Клубится волной» и «Перед воеводой» Антона Рубинштейна, «Старый капрал» и «Титулярный советник» Александра Даргомыжского, «В Нижнем Новгороде», «Финдлей» и «Как яблочко румян» Георгия Свиридова и «Улица, улица» Александра Дюбюка, – каждая без исключения становилась ярким сценическим событием. Бархатные низы почти шаляпинского баса в сочетании с очевидным драматическим талантом Тихомирова заставляли сердца слушателей замирать от сопереживания его персонажам. То он самый настоящий сгусток энергии, то несчастный влюблённый, то слегка перебравший гуляка… И всегда, в каждой роли – настоящий, искренний, не играющий, а живущий здесь и сейчас наш современник. И в этом Тихомиров тоже наследует своему великому земляку.

– Об актуальности Шаляпина говорит один пример, – размышлял Эдуард Трескин. – Один юноша, увлекающийся Шаляпиным, на вечеринке, где была не слишком, скажем мягко, подготовленная к восприятию подобного искусства молодёжь, поставил на проигрыватель виниловые пластинки с записями песен и романсов, исполняемых Фёдором Ивановичем. Вначале компания немножко недоумевала, а потом кто-то вдруг сказал: «Да это же настоящий рокер!» А что такое рокер для молодёжи? Это, прежде всего, носитель правды, честности, не официоза. И они, быть может, впервые слушая Шаляпина, сразу же признали его своим. Это ли не доказательство того, что шаляпинская правда непостижимым образом продолжает жить и сегодня?

Об этой же шаляпинской правде мыслил и Алексей Тихомиров, когда пытался воплотить свои принципы сотворения образа в камерном концерте. Это великая школа для артиста, повторял он, заверяя, что традиции параллельной программы Международного оперного фестиваля имени Ф.И. Шаляпина на сцене Государственного Большого концертного зала имени Салиха Сайдашева будут продолжаться и дальше. Дай Бог, чтоб эти заверения оказались сбыточными, а в концертах камерной музыки мы бы видели как можно больше таких же харизматичных, талантливейших актёров.

Зиновий Бельцев.