Елабужанка поделилась воспоминаниями отца о Великой Отечественной войне

Здравствуйте, дорогие сотрудники редакции «Новая Кама»! Мы уже семнадцать лет выписываем вашу газету и очень радуемся, получая каждый свежий номер.

Прошло уже более пятидесяти лет со дня смерти моего отца Степана Павловича Манина, участника и ветерана Великой Отечественной войны. Степан Павлович воевал полевым связистом-телефонистом (они соединяли провода штабов с передовыми позициями). С большой катушкой проводов, часто под обстрелом, он полз и соединял провода, таких тогда называли «смертниками». Но отцу как-то повезло, хотя он дважды был сильно ранен – под Сталинградом и Курской дугой, но остался жив. Он воевал вместе с Константином Рокоссовским, и однажды ему пришлось перевозить Рокоссовского на лодке на другой берег Днепра, за что отец получил лично из его рук медаль «За отвагу». И все-таки отец дошел до Берлина. Домой – в село к жене, троим сыновьям и престарелым родителям – он вернулся в сентябре 1946-го. И после войны у них с моей матерью родились еще пятеро человек – у нас была большая, многодетная семья: восемь детей, каждого из которых отец очень любил.
Иногда он делился какими-либо воспоминаниями о войне. Это происходило случайно. Вот однажды вечером все сидим за столом – ужинаем. Мама подала какую-то кашу из печи, и, пробуя ее, отец сказал: «Ну у тебя, мать, сегодня и каша – как из полевой кухни получилась, такая же разваристая!» И он рассказал, как приезжала к ним полевая кухня, а семилетний брат спрашивал: «А как это – кухня приезжала?». И отец объяснял, что у них была большая металлическая телега-печка, наверху стояли объемистые котлы с запорами – для супа, каши и даже для чая. Большая топка топилась дровами – длинными поленьями. Когда на фронте случалось затишье, то эта кухня приезжала, и повар кормил горячим обедом бойцов. А так солдаты питались всухомятку, хлебом с салом, бывало, перепадала и тушенка, а иногда – только сухари, запасенные заранее. И мне запомнилось, как он вспоминал: хотелось пить чаю, но это было очень редко. Кипятили чай просто в котелках и заваривали кто что мог, иногда и заварку с сахаром приберегали. Но чаще заваривали какую-нибудь траву; зимой же набивали котелки снегом, растапливали его, а вместо чайной заварки использовали веточки сосны, ели, ивы или шиповника и так выходили из положения.
Отец рассказывал, как иногда доставляли почту, но сетовал, что ее привозили очень редко, даже бывали задержки, и приходило сразу по два письма. Мама старалась писать ему почаще, так как любила рассказывать в письмах о трех маленьких сыновьях. Отец очень любил получать письма и всегда старался попридержать письмо, но хранить их не разрешалось: их попросту забирали, так как нельзя было с письмами идти в бой. Отец всегда неохотно отдавал материнские письма и жалел, что нельзя хранить их у себя. Иногда почта доставляла еще и посылки, особенно в 1944 году – население Советского Союза делало «все для фронта, все для победы». Женщины вязали перчатки с одним пальцем, чтобы бойцам удобнее было стрелять, и носки, сушили сухари и картошку, солили сало и все это посылали на фронт. Старики в деревнях рубили табак-самосад и отправляли его воинам, а женщины еще вышивали кисеты и писали теплые письма бойцам. Отец говорил, что тоже взял кисет с махоркой. Кисет, полученный от матери, у него уже порвался, но он запрятал его подальше в карман и считал его своим семейным оберегом, сохранил его и привез домой. Долго еще лежал кисет в шкатулке с документами, мы считали его реликвией. В минуты редкого затишья бойцы доставали свои карандаши и писали письма домой. И вот, все эти воспоминания побудили меня написать стихотворение, которое отображает все пережитое моим отцом и, уверена, многими другими фронтовиками.