Александр Сладковский: «Моя семья – это оркестр»

10 личных вопросов руководителю Государственного симфонического оркестра РТ в преддверии нового сезона

54-й сезон открывает сегодня ГСО Татарстана, а  его главный дирижер и  художественный руководитель Александр Сладковский  — свой юбилейный, 10-й в  Казани. Корреспондент «БИЗНЕС Online» встретился с  народным артистом России в  его загородном доме в  поселке Ильинское, где маэстро рассказал, как отдыхает, о  чем думает и  чья музыка может растрогать его до  слез.

Александр Сладковский: «Музыка, весь музыкальный процесс — это счастье в чистом виде, и я ничего себе другого не желаю»

«ЕСЛИ КОНЦЕРТ ХОРОШИЙ, ТО  ПОСЛЕ НЕГО РАССЛАБЛЯТЬСЯ НЕ  НАДО»

—  Александр Витальевич, что изменилось для вас за  10 лет руководства оркестром?

—  Всё. Самое главное  — оркестр получил признание. Поначалу никто не  понимал, что мы  делаем, а  сейчас все гордятся, что республика обладает таким мощнейшим инструментом, который несет не  только культорологическую миссию, но  и  политическую. Я  считаю, что изменилось главное  — отношение к  нашему делу на  самом высоком уровне.

—  А  что изменилось в  вас?

—  К  сожалению, я  стал старше. А  к  счастью, теперь многие вещи я  понимаю на  интуитивном уровне  — благодаря той школе, которую прошел здесь, и  по-человечески, и  профессионально, благодаря моему коллективу, сотрудникам нашего тыла, нашего офиса. Это единый организм, и  я  расту и  развиваюсь вместе с  ними. Моя семья  — это оркестр. 

—  Что вы  открыли для себя в  Казани за  это время?

—  Ильинское открыл! На  самом деле, и  Ильинское, и  Раифу я  открыл для себя очень давно. Мы  привозили сюда первых гостей  — покойного внука Сергея Васильевича Рахманинова  — Александра Борисовича. В  Раифу мы  возили всех гостей  — это место историческое, намоленное, необыкновенное, особенно для людей, которые знают Россию только по  книгам и  воспоминаниям своих родственников. И, конечно, в  Казанский Кремль, чтобы показать им  потрясающий Кул Шариф и  единение русского православного собора и  мусульманской мечети, которые находятся друг от  друга почти в  двух шагах. Это абсолютно уникальное явление. Так сложилось, что я  открыл для себя Ильинское и  теперь наслаждаюсь и  вдохновляюсь этой природой, потрясающим озером, землей, которую я  возделываю своими руками. Я  облагораживаю окружающую среду, создаю ее  и  творю  — на  земле так  же, как на  сцене. Наверное, для меня это самое большое открытие в  Казани. Если  бы я  был не  в  Казани, я  бы никогда не  очутился в  Ильинском.

—  Как вы  отдыхаете? Есть  ли у  вас рецепты расслабления после концертов? 

—  По-разному. Если концерт хороший, то  после него расслабляться не  надо, потому что получаешь такое количество адреналина и  позитива… А  поскольку у  нас не  бывает плохих концертов, я  не  устаю. Если  бы я  уставал, занялся  бы другим делом. Проходит 15 минут после концерта, я  ухожу в  гримерку, принимаю душ и  моментально приходит ощущение того, что я  могу еще столько  же отстоять и  сыграть. Это закон природы  — чем больше отдаешь, тем больше получаешь. Я  счастлив выходить на  сцену, играть для людей, репетировать со  своим фантастическим оркестром. 

Кроме того, я  очень люблю море, и, если есть возможность, то  я  дышу морем, купаюсь, наслаждаюсь. Наверное, это самый лучший для меня отдых. Я  обожаю водить машину и  отдыхаю за  рулем. Также, наверное, один из  самых прекрасных способов расслабиться  — когда после хорошего, удачного, классного концерта мы  с  друзьями идем в  один из  наших уютных ресторанов в  Казани и  общаемся, то  есть дарим друг другу радость общения не  только на  сцене, но  и  за  сценой. Это один из  способов фантастического внутреннего обогащения и  проверенный способ зарядить батареи. 

«МУЗЫКА  — ЭТО СЧАСТЬЕ В  ЧИСТОМ ВИДЕ, И  Я  НИЧЕГО СЕБЕ ДРУГОГО НЕ  ЖЕЛАЮ»

—  О  чем вы  думаете, когда просыпаетесь и  когда засыпаете?

—  Когда засыпаю, я  не  всегда успеваю о  чем-то подумать. А  когда просыпаюсь, то  благодарю Всевышнего за  то, что проснулся, и  думаю о  том, какое удовольствие я  сегодня буду получать  — будет  ли это репетиция, или концерт, или встреча, или прогулка (если свободный день). Я  не  думаю о  том, что было, я  думаю только о  том, что будет и  как обустроить, чтобы оно действительно состоялось. Я  действительно стараюсь не  думать о  негативе, потому что, если человек думает о  негативе, он  его притягивает. А  негатива в  моей жизни хватило на  пару жизней вперед.

—  Какого композитора вы  мечтаете сыграть, но  пока не  успели или не  получилось?

—  Наверное, я  уже сыграл все, что хотел. Осталось увековечить эти шедевры нашими записями и  нашим прочтением  — как мы  уже сделали с  Шостаковичем и  Чайковским. Наверное, это очень большая удача  — когда дирижер встречает своего композитора, как Мравинский Шостаковича, и  Шостакович писал именно для его оркестра. У  нас тоже есть такие очень близкие друзья, которые обожают оркестр и  пишут для нас  — в  первую очередь, это Александр Чайковский. Также мне посчастливилось работать с  нашими современниками  — Родионом Константиновичем Щедриным, Софией Асгатовной Губайдулиной, Гием Александровичем Канчели, ушедшими классиками Андреем Павловичем Петровым или Борисом Ивановичем Тищенко. Но  я  думаю, что моя основная симфония еще впереди.

—  Что  бы вы  сказали себе 15-летнему?

—  Я  уже сказал себе в  13 лет, что буду большим, выдающимся дирижером, и  повторил  бы это снова. Я  повзрослел чуть раньше, чем мои сверстники, потому что с  11 лет учился в  военной музыкальной школе, по  сути в  интернате, далеко от  мамы и  от  папы. И  в  13 лет я  себе сказал  — буду как Темирканов. Более счастливого исхода для себя я  не  представляю. Музыка, весь музыкальный процесс  — это счастье в  чистом виде, и  я  ничего себе другого не  желаю.

«НАСТОЯЩАЯ МУЗЫКА ДОЛЖНА ПРОБУЖДАТЬ В  ЛЮДЯХ ЧУВСТВО СОСТРАДАНИЯ»

—  Три качества отличного дирижера?

—  Последовательность, любовь к  музыкантам и  к  людям, сила воли. Последовательность  — очень важная вещь: сказал  — сделал. Это мое кредо.

—  Чья музыка может растрогать вас до  слез?

—  Любая музыка, которую я  обожаю. Я  постоянно это делаю и  мне не  стыдно, потому что ради этого музыка и  писалась. Знаете, как обливались слезами композиторы, когда «рождали» свои произведения? Я  представляю это очень хорошо, потому что это запредельные материи, которые невозможно осмыслить. Это космические вибрации, созданные облагораживать душу любого человека, в  том числе, для тех, кто не  имеет каких-либо музыкальных способностей. Настоящая музыка должна пробуждать в  людях чувство сострадания, самые светлые и  чистые чувства, ведь на  самом деле это мягкая сила. Есть такое понятие в  политике, так вот и  музыка тоже  — мягкая сила. Это совершенно удивительное, космическое изобретение, без которого наша жизнь была  бы намного скуднее, а  возможно вообще бессмысленной.

  — Что мечтаете сделать в  следующие 10 лет?

—  Я  не  загадываю так далеко. Контракт с  министерством культуры Татарстана у  меня на  год, но  его постоянно продлевают. Я  могу только оперировать своими мечтами в  рамках заданного срока, потому что я  не  фантазер, а  реалист и  практик. В  этом сезоне у  нас много открытий  — и  дирижеров, и  фантастических музыкантов. Нам предстоит презентация записи Петра Ильича Чайковского. В  сезоне 2020-2021 я  буду стараться сыграть всего Бетховена  — в  2020 году исполняется 250 лет со  дня его рождения, и  мы  не  хотели  бы пройти мимо этого события. В  наших планах  — записать все его симфонии, потому что они уже есть в  репертуаре оркестра и  их  тоже хотелось  бы увековечить. Я  очень деликатно и  осторожно отношусь к  будущему времени. Все в  Божьей власти, надо просто стараться делать все хорошо. 10 лет назад я  знал, к  какой точке мы  придем сейчас. И  я  знаю внутри себя, что должно быть через 10 лет со  мной и  с  оркестром, если, даст Бог, я  смогу работать и  дальше.

Но  об  этом я  не  могу говорить  — это будет неделикатно.